В фильтрационном лагере задержались надолго, народу, вышедшего из окружения, набралась не одна тысяча, а проверяющие не сильно торопились. Действительно, кого они будут проверять, когда все окруженцы закончатся? Вот и не спешили. Лагерь был разделен на две неравные части: в одной, большей, находились те, кто еще проходил проверку, в меньшей — уже прошедшие, их отправляли в запасные полки и действующую армию. Жили все в больших землянках человек на пятьдесят-семьдесят. Предшественники уже успели соорудить из подручных материалов печки-буржуйки, но дров было мало.
Вообще-то, для немецких агентов здесь полное раздолье — тысячи людей, друг друга мало кто знает. У красноармейцев и младших командиров из документов в лучшем случае комсомольские билеты. У некоторых были еще какие-то справки без фотографий, а у подавляющего большинства — ничего, как и у Вовы. Затесаться и затеряться в этой толпе ничего не стоило, но что-то не пользовалось это место популярностью у вражеских шпионов. Наверно, по причине грязи, холода и паршивой кормежки. И вшей. Вшивость была поголовная, в таких условиях, когда все спали на самодельных нарах, не подцепить эту заразу было невозможно. Пока находишься на улице, где температура частенько уже опускалась ниже нуля, паразиты ведут себя тихо, но стоило пригреться в землянке, как…
— Долго нас здесь мариновать еще будут?
Вопрос Саньки остался без ответа, сколько здесь еще припухать, никто не знал. Белокопыто тоже был здесь, вышел с основной группой. А ветерану финской не повезло — нарвался на пулю от своих же. Еще один был ранен и отправлен в госпиталь, остальные тоже были где-то в этом лагере.
Их очередь пришла через неделю. За себя Вова не особенно волновался. «Красноармеец Лопухов. Дивизия, полк, батальон, рота». По поводу анкетных данных врать не стал, так как немцы до его родного города уже добрались и запросы туда слать бесполезно. Только дату рождения он соответствующим образом сдвинул. «В окружении? Да, был. Как попал? Выполняя приказ командования по прикрытию фланга позиций батальона. В плену? Нет, ни секунды. Все время был в составе подразделения, вышел с оружием в руках. Свидетели? Да сколько угодно! Вон, на соседних нарах парятся». Еще пару раз его расспрашивали о красноармейцах, с которыми выходил, искали нестыковки, пытались ловить на мелочах, но Лопухов твердо стоял на своем, и его оставили в покое еще дней на десять. Отоспаться мешали проклятые вши, и жрать постоянно хотелось.
