Три Процента осторожно, стараясь не расплескать воду, поставил ведро, повернулся и еще успел поймать насмешливо одобрительный взгляд.
— Ну, сказывай, добрый молодец, зачем пожаловал? Звать тебя как?
— Вова Три… Погоди, а чего это ты меня расспрашиваешь? Не накормила, а вопросы задаешь.
— Я тебе не Баба-Яга, а ты не добрый молодец в Кощеевом царстве! Ладно, садись к столу, — смилостивилась бабка.
Загремела какими-то чугунками, и перед Вовой возникла тарелка с дымящимся варевом.
— Хлеба нет, — предупредила хозяйка.
И без хлеба все выхлебал за минуту, хотел добавки попросить, но вдруг понял, что больше в него ничего не влезет. Странно, тарелка была вовсе не велика. Отвалившись от стола и сыто рыгнув, Три Процента внезапно обнаружил бабку точно напротив себя.
— Давай рассказывай, — потребовала она.
Под пристальным, немигающим взглядом все, что хотел наплести бабке Три Процента, моментально выветрилось у него из головы и он рубанул правду, чего от себя абсолютно не ожидал, все вывалил. Бабка слушала молча, неодобрительно качала головой. В конце деляга спохватился.
— А чего это я тебе все выложил? Ты, бабка, в энкавэдэ раньше не служила?
— Служить не служила, а бывать приходилось. А может, и тебе придется, — недобро усмехнулась хозяйка. — Ты, значит, спрятаться хочешь?
— Хочу.
— Надолго?
— Года на три, может, четыре.
Бабка просканировала содержание черепной коробки Вовы Лопухова и, что-то побормотав себе под нос, вынесла решение.
— Ладно, помогу я тебе. На четыре года спрячу, может, для тебя не все еще потеряно, не мне решать. А сейчас спать ложись, утро вечера мудренее.
На Вовины веки тут же навалилась какая-то тяжесть, и он, повалившись на лавку, моментально заснул.
Проснулся Три Процента поздно, взглянул на «Ролекс» и огляделся. Кот в избе был, а бабки не было. Вовка подскочил, окинул бешеным взглядом комнатку и облегченно плюхнулся обратно — борсетка лежала на столе. Пощупав и убедившись, что она по-прежнему туго набита, успокоился окончательно. Испытывая противоречивые желания, деляга выбрался наружу. Бабка неподвижно стояла посреди полянки спиной к избушке.
— Доброе утро, бабушка!
— Не мешай! — отбрила его старуха. — Ступай умойся, тебе идти скоро.
Вова без возражений ушел за избушку, где отлил, напился ледяной воды и ее же плеснул на физиономию. Голова сразу прояснилась. Когда он выбрался обратно, бабка уже поджидала его.
— Выворачивай карманы.
— Чего-о?
Удивление Вовы перелилось через край.
