История одного пистолета | страница 2



Вежбицкий поморщился.

— Опять грязь месить. У меня сапоги насквозь промокли.

— Ничего не поделаешь, надо идти. Позавчера в этом поезде у какой-то женщины вырвали сумочку. А когда сна бросилась вдогонку за вором, кто-то из его дружков подставил ей ножку, бедолага упала и разбилась.

— В милицию она не заявляла, — заметил капрал.

— Но это факт. Мне рассказал приятель, он все видел.

— Наверняка опять работа Каминчака и его компании.

— Это уж точно.

— Дай им волю, они и ножи пустят в ход.

— Я бы их всех пересажал.

— У тебя есть доказательства, что это они? Никто в свидетели не пойдет, их все боятся. Когда мы в прошлом году задержали Каминчака за драку в пивной, чем дело кончилось?

— Заплатил восемьсот злотых штрафа.

— А что для такого восемьсот злотых? Дали бы полгода — сразу б поумнел…

Милиционеры согрелись, отдохнули и, прихватив накидки, отправились на станцию. Вернулись часа через два. В поселке все было спокойно. Дождь чуть поутих.

Капрал дежурил у телефона. Вежбицкий и Фигель ушли в соседнюю комнату. Перекусив и немного обсохнув, через час опять вышли из отделения. Около шести утра им снова надо было быть в районе железнодорожной станции, чтобы следить за порядком при посадке на электрички — утром много народа уезжало на работу в Варшаву.

В начале восьмого пришел начальник отделения, поручик Ян Панас. Выслушал рапорт дежурного о том, что ночь прошла спокойно.

А через несколько минут в отделение вбежала пожилая женщина. С трудом переведя дыхание, она прокричала:

— Убитый!.. Сержант Калисяк!.. У меня в саду!..

— Кто убит? Что вы несете?

— Пошла я с утра за молоком и хлебом, — женщина заговорила чуть спокойнее, — открыла дверь, иду к калитке. Было еще совсем темно, издалека я ничего не увидела. Подхожу ближе, а у самой калитки под изгородью лежит человек. Я подумала, пьяный, ан нет, не пьяный. В милицейской форме. Лежит неподвижно. Фуражка сползла с головы и волосы в крови. На земле тоже кровь. Смотрю, а это наш сержант. Я его хорошо знаю. Не раз к нам заходил.

— Где вы живете? Далеко? — перебил ее поручик.

— Здесь рядом. На Цветочной, не доходя Вишневой.

Поручик вскочил из-за стола.

— Пошли!

Остальные милиционеры встали как по команде.

— Вы хоть плащи наденьте, дождь-то идет. А ему, бедняге, уже ничем не помочь. Мертвый он…

— Капрал, — более спокойно сказал поручик, — вы останетесь, а Вежбицкий и Фигель пойдут со мной.

Пройдя несколько сот метров, милиционеры подошли к огороженному сеткой участку. Вдоль ограды росли кусты, на которых в эту пору года не осталось ни листочка; от калитки вела бетонная дорожка к стоящему в глубине дому.