— Да брось ты, — отмахнулся Чесельский, — за мной и так везде шляется этот цербер. Сыт я им по горло.
— А сейчас, когда в черепке у тебя что-то прояснилось, тем более будь осторожен.
Этих предостережений поручик уже не слышал. Он выскочил из кабинета и спустя минуту мчался на машине к своему дому. Дома тщательно завернул в газету «улику» и тут же отправился в отдел криминалистики.
— Это нужно срочно, — убеждал он майора, специалиста по микроследам. — Дело не терпит отлагательства.
— Торопливость нужна лишь при ловле блох. — Майор никак не реагировал на чрезмерные эмоции Чесельского. — Результаты исследования вы получите, как только они будут готовы — не раньше и не позже. А сделаны они будут, как только до них дойдет очередь.
— Но поймите, майор, это действительно очень срочное дело.
— У нас все дела срочные. Других нам и не присылают. Вам всем кажется, что мы тут вообще бездельничаем — заглянем в микроскоп, просветим ультрафиолетом — и готово. А вы отдаете себе отчет в том, что от результатов нашей работы зависит порой жизнь человека? — Майор сел на любимого конька. — Вы там в своей офицерской школе в Щитне наслушались всяких сказок, вот теперь всякий раз и мчитесь сюда как ошпаренные.
— Да нет, поверьте, это в самом деле крайне важно. Дело об убийстве. Иначе разве я посмел бы настаивать…
— Ну ладно, хорошо. — Майора явно смягчила покорность поручика. — Сделаю для вас исключение, пропущу вне очереди. Результаты получите послезавтра. В четырнадцать часов. Придете сами или отправить в управление?
— Только послезавтра в два?.. — ахнул Чесельский.
— Ну хорошо, в десять утра. Раньше нечего и думать, коллега. Здесь вам не пекарня.
— Большое спасибо. Я сам приеду за результатами.
Полтора дня показались Чесельскому целой вечностью.
Он снова листал материалы дела, и все больше разного рода деталей начинало выстраиваться в определенную версию, первоначально казавшуюся маловероятной.
Уже в восемь утра поручик был в отделе криминалистики. Майор встретил его сухо: «Я сказал, в десять — значит, в десять, и ни минутой раньше».
Наконец стрелки часов дотащились до этой вожделенной цифры. В приемную, где нетерпеливо ерзал на стуле Чесельский, вошла миловидная сотрудница и вручила ему плотный желтый конверт.
— Вот, пожалуйста, готово. Распишитесь в получении.
Поручик кое-как расписался и нетерпеливо вскрыл конверт. Анализ оказался именно таким, какого он и ожидал.
В руках Чесельского появилась первая хотя и не очень веская, но все же улика. Эта бумажка с несколькими строчками машинописного текста обретала решающее значение. Она свидетельствовала, что следствие после целой серии неудач сдвинулось наконец с мертвой точки.
