— Сказали «Великая коалиция»…
— Везет же людям: за ней сейчас все гоняются, она буквально на вес золота; говорят, на черном рынке стоит семьсот злотых, а по официальной цене едва двести. Может быть, это прекрасная Ирена решила преподнести тебе такой приятный сюрприз? Кстати, как у нее дела?
— Не знаю. Думаю, она здорова.
— Как тебя понимать?
— Да так и понимать: я не виделся с ней со дня выписки из больницы.
— Не может быть!
— Честное слово, не виделся. И даже по телефону не говорил.
— И не отнес ей букетика цветов с благодарностью за спасение тебе жизни и за все, что она для тебя сделала?!
— Полковник же официально выразил ей благодарность…
— Ну знаешь, ты просто кретин или, скорее всего, обыкновенный чурбан!
Дальнейшие соображения подпоручика на этот счет прервал капрал Ябковский, доставивший Чесельскому бандероль. Действительно, это оказались два толстых тома, перехваченных лентой из плотной оберточной бумаги. На ней — белая наклейка с машинописным текстом: «Варшавское городское управление милиции, дворец Мостовских, поручику Анджею Чесельскому».
Посылка была перевязана цветным шнурком, какой обычно используется в книжных магазинах. Поскольку бумажная лента была значительно уже, чем книги, поэтому можно было прочесть на корешках: «Великая коалиция», а чуть ниже — на одном томе римская единица, а на другом — двойка. На оберточной ленте с задней стороны шариковой ручкой написано: «Книга — почтой», ул. Сверчевского, Варшава.
Чесельский повертел бандероль, достал ножницы, собираясь разрезать цветной шнурок.
— Погоди-ка минутку.
— Ты чего?
— Положи, не трогай…
Чесельский, не переча, положил книги на стол, но взглянул на приятеля с удивлением.
— Что-то берут меня сомнения насчет бескорыстных доброхотов, — проговорил Шиманек. — Один раз тебя уже пытались укокошить, а теперь вот эта непонятная бандероль. Черт ее знает, что в ней! Ну подумай сам: ты не заказывал — и вдруг тебе приносят самую дефицитную книгу. Ты с кем-нибудь говорил о ней? Просил кого-нибудь достать ее? Нет! Вот то-то и оно!
— Пока я десять дней валялся в больнице, мы с Иреной много говорили о литературе. Точно не помню, но вполне возможно — я называл эту книгу. У меня дома есть в библиотечке несколько книг о второй мировой войне, а вот «Великую коалицию» я как-то прозевал и не подписался на нее.
— Раз такое дело, звони сейчас же Стояновской и спроси, не от нее ли этот подарок.
— Не буду я ей звонить.
— Ты просто идиот! Вы что — поссорились?
