Потом преклонила головушку к его груди и неожиданно для себя самой отметила, что мне даже нравится находиться в его руках. Горячих, крепких… Тепло, проникая через ткань его рубахи, приятно успокаивало, и я уже почти собралась отключиться (я ж раненая, мне по статусу положено), как вдруг вспомнила…
- А где Тина? И ребенок? И как вы меня нашли?
- Ими занимается Дармир, - отозвался Алекс. А, конечно, Дармир же у них лекарь. Интересно, а меня почему к нему не определили? Решили, что само заживет? Или это такой изощренный способ от меня избавиться?..
А Алекс между тем продолжал:
- Тебя долго не было, и мы уже начали беспокоиться. А поскольку, исходя из прошлого опыта, я знаю, что тебя легче всего найти в конюшне, - он лукаво улыбнулся, - именно туда я и пошел. А потом… пока вы там воевали, Тина где-то приложилась головой обо что-то твердое - это и поставило ей мозги на место. Оклемавшись, она увидела, что натворила, и стала на всю долину верещать, что убила Хранительницу. Так что теперь она посыпает голову пеплом и требует применить к ней самые суровые меры наказания.
- А Дармир, стало быть, эти самые меры и применяет?
Ну нормально вообще?.. У них тут я, можно сказать, умираю, а они и не шевелятся!
- Не совсем, - хмыкнул Алекс. - Он разбирается с гипнозом и его возможными последствиями. На ней мог остаться след, ведущий к автору всего этого безобразия.
За разговором я не сразу заметила, что мы подошли к дому. Опомнилась только когда Алекс усадил меня на стул с высокой спинкой, на которую я тут же обессилено откинулась, а сам придвинул поближе ко мне небольшой столик, на котором тут же выстроились баночки разной величины с содержимым явно лекарственного характера.
Вымыв руки и тщательно вытерев их полотенцем, он направился ко мне.
- А-а-а… может, мы лучше подождем, пока Дармир освободится? Он все-таки лекарь… - жалобно пискнула я.
- Я предлагаю свои услуги только избранным пациентам. Не бойся.
Алекс навис надо мной и начал расстегивать пуговицы на моем платье.
- Ты что делаешь?! - возмутилась я.
Впрочем, мои возражения на его деятельности никак не отразились. Он только обхватил меня поудобнее, чтобы не вертелась.
- Раздеваю тебя, - честно признался он. - Мне нужно осмотреть рану. Успокойся, интимные подробности твоего организма меня не интересуют.
И совсем уж тихо добавил:
- По крайней мере, сейчас.
И чего они все приколупались к моим… подробностям, тьфу ты, интимностям… короче, к моему многострадальному организму?! Ой, а что значит его "По крайней мере, сейчас"?
