- Извини, я ничего не успела приготовить, - сказала она только для того, что он обернулся, и взглянул, наконец, на нее.
- Ничего, - сказал он, не оборачиваясь, - я сам… Тебе сделать?
- Нет, спасибо, не хочется. Не очень хорошо себя чувствую.
Он, наконец, обернулся.
- У тебя что-то болит?
Она помедлила с ответом, потом подняла на него глаза.
- Я сегодня была в больнице… - сказать ему оказалось сложнее, чем она себе представляла.
- Что-нибудь случилось? – он сел напротив, посмотрел внимательно.
- Я сегодня сделала аборт.
Ей показалось, что он побледнел.
- Ты не говорила мне, что беременна.
Она облизала пересохшие губы.
- Не хотела тебя отвлекать… Ты так занят все время…
Они помолчали.
В сковороде на плите шкварчала яичница. Истошно засвистел вскипевший чайник.
Он встал, заварил чай, разлил его по чашкам, придвинул ей чашку, и только потом сказал.
- В следующий раз, считаю, необходимо сообщать мне, ведь я имею к этому непосредственное отношение…
Он все чаще разговаривал с ней так. Словно все еще находился на работе. Соблюдал дистанцию. Дистанцию отчуждения и равнодушия.
Следующего раза не было.
Они становились все более чужими друг другу. И только делали вид, что между ними все хорошо…
И теперь этот позор, это унижение!.. И он так холоден, так равнодушен!...
Когда дверь за ним закрылась, она несколько минут прислушивалась. Может быть, вернется?.. Нет, ушел… ушел навсегда. Она зарыдала. Злость охватила ее. Это он, он во всем виноват! В ее одиночестве, в ее позоре, в крахе всей ее жизни…
Лучше бы эта люстра раздавила его!
1
Он ехал быстро. Коля жил на окраине, и дорога заняла еще часть времени, которое он и так уже потратил на выяснение того, что стало еще более неясным. Нужно было спешить. Николай был чем-то сильно расстроен, испуган. Эти странные звонки… Существовали они в реальности или только в Колином воображении.. больном, больном воображении.. По всей видимости Николай опять вернулся в то состояние, которое было у него после исчезновения Нины. Но почему? Неужели кто-то намеренно довел его до этого.
Напрасно он оставил Николая одного.
Хотел поговорить с Володькой, прижать его как следует, думал, что все сразу прояснится, можно будет поставить точку во всем этом затянувшемся, заставляющем его вот уже столько дней метаться по городу, скоплении странных, неподдающихся объяснению событий.
Но все еще больше запуталось.
Город готовился ко сну. Постепенно гасли квадраты окон. Поток машин редел. Максим ехал на большой скорости, смотрел, не отрываясь, вперед, на несущееся на него, освещенное фарами встречных машин, шоссе, и думал, думал сосредоточенно… Полина… Полина… Неужели она причастна к тому, что происходит… Он попытался мысленно выстроить схему, в которой каждое событие могло быть как-то связано с Полиной.
