Стояла прекрасная лунная ночь. Легкий ветерок колыхал вьющийся плющ и трепал волосы Одри. Затем он погнал серые перистые облака по темно-синему звездному небу.
Усадив Одри в машину, Дэн, прежде чем сесть рядом, снял пиджак и забросил его на заднее сиденье. Окруженные гнетущим молчанием, они проехали несколько миль по направлению к дому, когда, не обращая внимания на резкий протест Одри, Дэн свернул с главной дороги на другую, узкую и петляющую.
Свет фар прокладывал яркий туннель в осенней листве. Они ехали до тех пор, пока насыпь с одной стороны дороги не исчезла. Тогда он направил машину на поросшую травой обочину. Невдалеке виднелась роща серебристых платанов.
Выключив фары, он повернулся к ней. Она едва могла различать в темноте четкие линии его лица — блестящие глаза под тяжелыми веками, твердые скулы, волевой подбородок с ямочкой, суровый, но чувственный рот…
— Не нужно так пугаться, Одри. — Голос его был мягким и насмешливым.
— Я и не боюсь тебя, — солгала она. — Я просто хочу домой. Мне с тобой неуютно.
Дэниел потянулся, чтобы отстегнуть ремни безопасности.
— Сначала нам надо поговорить наедине.
Она надменно вскинула подбородок.
— Хорошо, говори. Скажи, например, с чего ты взял, будто можешь заставить меня выйти за тебя замуж?
— Я способен разорить твоего отца, Адриана.
Угроза, хотя и произнесенная обычным голосом, показалась ей столь театральной, что Одри чуть не рассмеялась. Но взгляд, брошенный на Дэна, на его лицо, лишенное всякого выражения, предостерег ее — смеяться было не над чем.
Одри застыла словно статуя. Мысли ее мчались, как лошади, объятые паникой. Не может ли его угроза быть только хитроумной выдумкой, попыткой испугать ее, чтобы свести старые счеты? Конечно! Это единственное объяснение, имеющее хоть какой-то смысл. А она почти попалась на крючок!
С проницательностью, которая, казалось, позволяла ему читать ее мысли, он заметил:
— Думаешь, я шучу?
— А разве нет? — Она позволила улыбке вспыхнуть на прелестных губах.
Ответной улыбки не последовало. Его глаза холодно блеснули в темноте.
— Чтобы ты поняла, что к чему, скажу: если бы не я, дело твоего отца давно бы прогорело… — Желая возразить, Одри покачала головой. — Если ты не веришь мне, спроси его самого. Хотя я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.
Ладони ее сделались липкими от холодного пота. Она требовательно спросила:
— Сколько он тебе должен?
— Скажем так: намного больше, чем сможет отдать.
— Нет, это неправда! — Отчаявшись, она решила дать ответный бой: — Я знаю, кризис сильно ударил по его бизнесу, но если бы все обстояло настолько плохо, он бы мне сказал.
