— Я его понимаю, — сказала миссис Фарнхэм. — Вы очень красивы, Джулия. Любой человек, влюбленный в вас, испытывал бы нетерпение, а Найджел — особенно. Терпением он никогда не отличался. — Она хохотнула, вспоминая. — Он был таким порывистым ребенком. Однажды я дала ему посадить несколько луковиц, и он каждое утро измерял ростки линейкой.
— Он дождался, пока они зацвели, или бросил?
— Вы не знаете Найджела, если думаете, что он может что-то бросить! — Она помолчала, а потом сказала: — Я всегда мечтала, как встречу девушку, на которой он женится.
— Наверное, у него было много возможностей сделать это?
— Да. Но он не хотел. Вы первая, кого он познакомил со мной. В прошлом он встречался с несколькими девушками, но никогда не привозил их сюда. Он все говорил: «Подожди, пока я встречу ту самую. Тогда ты ее увидишь». — Она пристально посмотрела на Джулию. — Я рада, что он выбрал вас.
— Правда?
— Конечно. Почему вы удивляетесь?
— Потому что он наверняка мог жениться на ком-то гораздо более подходящем… на ком-то, кто мог бы помочь в его карьере.
— Найджел без всякой помощи достиг вершин своей профессии и не нуждается в помощи. Если вы любите его и сделаете его счастливым, вы дадите ему все, что нужно.
— Да? — с сомнением спросила Джулия. — Он такой… такой независимый.
— Это внешнее. В глубине души он очень раним. Он пытается бороться с этим и, наверное, поэтому производит противоположное впечатление.
— Это точно! — капризно подтвердила Джулия.
Пожилая дама засмеялась.
— Когда вы лучше узнаете его, то поймете, что у него твердые понятия о добре и зле. Если он кому-то верит, то будет защищать его всеми силами. Но если нет, то будет добиваться осуждения.
Джулия чуть не сказала, что слишком хорошо это знает, но ее спасло появление Найджела с лейкой в руках. Он упал в кресло, утирая лоб, и, наблюдая за ним, Джулия ощутила страстное желание крикнуть, что ее присутствие здесь — жалкая комедия.
Найджел перевел глаза с нее на свою мать.
— Не говорили ли вы ради разнообразия обо мне?
— Я только что предупреждала Джулию, что ты можешь быть упрямым как осел.
Он ухмыльнулся:
— Ты так думаешь, дорогая?
— Думаю, что можешь, — ответила она.
Он застонал.
— Женщины! Всегда друг за друга держатся! Ну, мама, любовь моя, что я сделал, чтобы ты так обо мне думала?
— Временами ты бываешь слишком жестоким, — спокойно ответила миссис Фарнхэм. — Твои принципы недостаточно гибки.
— Гибкость ведет к нечестности, — отозвался он. — Ты, наверное, все еще думаешь об этом несчастном деле Хьюго Трэффорда?
