Более того, оставалась вероятность того, что он сам себе морочит голову. Может быть, эта пресловутая близость существовала лишь в его воображении.
Оставалось только надеяться, что ему не придется пожалеть о своем намерении окончательно выяснить отношения с Элинор. Если же попытка таким образом выйти из патовой ситуации, в которой они оказались, провалится, Фрэнк понимал, что вынужден будет решиться на самые радикальные меры, одной из которых был его отъезд из ее дома…
И вот она настала, последняя ночь перед началом процесса. Судья был уже назначен, вся предварительная подготовка проведена. Поэтому Джулия, Голди, Шарлотта и Крис выгнали ее из офиса в пять часов, предоставив возможность как следует отдохнуть и выспаться.
Вся беда заключалась в том, что ни о каком сне не могло быть и речи. Твердя про себя вступительную речь, Элинор то и дело бросала взгляды на развалившегося на софе мужчину, взгляд которого в свою очередь был прикован к экрану телевизора. Шел футбольный матч, однако звук был выключен.
Фрэнк поднялся.
— Не хочешь чего-нибудь выпить?
— Глоток мартини с апельсиновым соком был бы сейчас в самый раз, — ответила Элинор.
— А один апельсиновый сок не подойдет?
Она поморщилась и покачала головой.
— Тогда принеси минеральной воды.
— Хорошо. Сейчас принесу.
— Спасибо, — поблагодарила Элинор.
В очередной раз оторвав глаза от конспекта, она с удивлением увидела, что Фрэнк не двинулся с места.
— Что-нибудь не так? — спросила она.
Пристально взглянув ей в лицо, Фрэнк ответил:
— Нет, все в порядке.
Затем все-таки вышел из гостиной, оставив Элинор в некотором замешательстве.
Конечно, о душевном равновесии речь не шла и раньше. Но даже та маленькая толика самообладания, которая у нее еще оставалась, улетучилась без следа при виде столь необычного его поведения. Взглянув на телевизор, Элинор увидела, что тот выключен.
Это было более чем странно…
Оглянувшись, она обратила внимание на то, что свет горит вовсе не в кухне, а в спальне. В чем дело? В последнее время Фрэнк был просто сам не свой. За эти последние три дня они даже ни разу не занимались любовью…
Глаза Элинор изумленно расширились. Не может быть!
Допустим, что, приходя все эти дни поздно, она еле стояла на ногах. Однако это не могло повлиять на способность Фрэнка зажигать в ней огонь страсти. Для этого ему нужно было лишь прикоснуться к ней.
Положив блокнот и ручку на кофейный столик, Элинор направилась в спальню. Ей удалось войти почти неслышно, но невольно сорвавшийся с ее губ вскрик заставил Фрэнка, укладывающего свои вещи в спортивную сумку, выпрямиться.
