Хозяйка фыркнула:
— Только не здесь воспитывайся. Пол окончательно испортишь. Перед клиентами стыдно. И вообще, контора не для баловства упрямого. Проверь еще раз накладные, и закрываться будем. Я на склад схожу.
Накладные Рата мигом перепроверила. Тьфу, одна-единственная не туда попала, и ведь обязательно именно ее хозяйка и хватилась. Виновата ты, островитянка. Еще и про Вини ляпнула. Он-то здесь при чем? Кругом виновата. Так, допустим, полсотни за бумажку и сотню за охранника? Вини дороже обходится, потому как старый знакомый и вообще человек неплохой. И кто тебя, выдру тупую, за язык тянул? Дурища. Значит, сто пятьдесят. А до обеда с заказом из Краснохолмья лоханулась. Про то никто не знает, но что было, то было. Еще полсотни. И еще за то, что зубы после обеда не почистила. Ну, там работы невпроворот было. Тридцать? Нет, мало. Зубы — дело наиважнейшее. Что, еще полсотни?! А ты как думала? Повозмущайся еще, два десятка за попытку надурить саму себя схлопочешь. А-а-а, значит, двести пятьдесят «воспитаний». Ух, этак вечером и околеешь.
Рата посмотрела на узкое пространство перед столами. На старых досках пола виднелись довольно отчетливые отметины: две от носков сандалий, еще две, послабее, от ладоней. Ладно, хозяйка еще не скоро вернется, а в рассрочку воспитываться полегче. Рата поддернула юбку и привычно мягко упала на пол. Руки на ширине плеч, ступни чуть шире. Поехали, раз-два…
Ученица упрямо отжималась. Темно-красная юбка мела половицы, русые пряди упали на лоб, короткий хвостик волос напряженно вздрагивал. Худощавое легкое тело неутомимо двигалось, ровный носик мученицы сосредоточенно посапывал.
У конторы послышались голоса. Рата подскочила, отряхивая юбку, метнулась за стол. Когда заскрипели ступеньки лестницы, ученица сидела на табурете, поспешно успокаивала дыхание. Дрожь в руках и ногах быстро проходила. Рата испытала прилив некоторой гордости. Раньше на тридцати землю носом клевать начинала.
— …сторожу скажи, пусть за вторым складом особенно приглядывает. За апельсиновое масло расплачиваться — последние штаны с себя снимем, — по лестнице поднималась озабоченная хозяйка.
— Да я уже сказал, — пробубнил идущий следом Вини-Пух. — Ничего, сейчас чуть спокойнее стало. Ночной патруль аккуратно ходит. Должно пронести.
— Пронесет — это в уборной, — машинально заметила хозяйка. — Я не так воров боюсь, как пожара. Вон какая сушь стоит. У Цитадели вчера лавка да дом сгорели. Долго ли? Безумцев в городе хватает. А уж проплаченных безумцев... За пару «корон» любой бродяга…
