— Джюгас, погляди-ка, тут подстелена солома.
— Должно быть, рыбаки когда-нибудь здесь ночевали, — произнес Джюгас.
Эге, дела наши были не так уж плохи! Можно будет сделать из соломы великолепную постель. Вот только жаль — укрыться нечем. Ну, да уж как-нибудь дождемся утра, а тогда согреемся на солнышке.
В башне было теплее, чем на дворе. Но я бы никогда не посмел сказать, что нам было тепло. Зачем так нагло лгать?
Мы сидели, прижавшись друг к другу, и молча жевали размокший в воде хлеб. Хлеб прилипал к зубам. К спине липли мокрые рубашки. Последнее было гораздо хуже.
Я раздумывал о постигшем нас несчастье. Волей-неволей я должен был признать, что сегодня мы вели себя не совсем разумно и осторожно. Разве не глупо было перед грозой выходить на озеро в дырявой лодке? Весло давно было надломлено. Почему мы не позаботились его починить?.. Если бы в ту минуту кто-нибудь обозвал меня ротозеем, я бы ни капельки не обиделся.
В башне с каждым мгновением все более темнело. Летучие мыши притихли.
О бер£г без устали бились волны.
Мне стало страшно. Я крепко прижался к Джюгасу и почувствовал на своем лице его горячее дыхание.
У Джюгаса дрогнули плечи.
— Джюгас! Тебе холодно?
— Очень…
Снова тишина. В башне стало уже почти совсем темно. Высоко над нашими головами в синем небе зажигались всё новые звезды.
Я вспомнил про Симаса. Что-то он теперь поделывает? Должно быть, давно уже спит в палатке геологов, завернувшись в теплое одеяло… Наверно, и не думает, что я… что я вчера утром покинул уютную тетину комнатку и теперь, закоченевший, голодный, сижу на мрачном острове и жмусь к каменным развалинам.
— Витас…
— А? — отзываюсь я и ищу в темноте руку Джюгаса.
Нахожу ее. Сжимаю в своей ладони. Ручка эта маленькая и вся закоченевшая.
— Витас… — шепчет Джюгас. — До утра еще далеко?
— Далеко.
— Витас… А может, теперь можно высушить спички?
Об этом думаю и я. Может, в самом деле попробовать? Вытаскиваю из кармана коробок. Ощупываю спичечные головки. Одни — посуше, другие — посырее. Выбираю несколько штук посуше и начинаю осторожно растирать между ладонями.
Джюгас сгреб ворох соломы. Я сжал пальцами одну спичку, чиркнул о край коробки. Искры не было. Не показалась она, и когда с двух других спичек беззвучно слезла мокрая сера.
Я достал из коробка другие спички. Все приходилось повторять с самого начала.
Я терпеливо тер их. Потом опять чиркнул — сверкнула голубая искорка, запахло серой и спичка… погасла!
Пук соломы дрожал в руке у Джюгаса.
