Дневник ведется в том по преимуществу возрасте, когда человеку, вступившему или вступающему в сознательную или самостоятельную жизнь, особенно свойственно скитание мысли и то, что Достоевский называл "бунтом души". Любовь и ненависть, - радость жизни и сладкое мечтание о смерти, за которым, по верному замечанию Гёте *, чувствуется любовь к существованию, - унылость по пустым поводам и восторженная уверенность в своих силах - сменяют друг друга, как в калейдоскопе.
* Речь идет о мысли Гете, высказанной им в идиллии "Герман и Доротея" (песнь IX).
Всякий, кому - как, например, судье - приходилось близко знакомиться с дневниками, знает, как быстро и несоответственно силе толчка реагируют их авторы на горести, прозу и шероховатости практической жизни,-как легко "в той комнате незначущая встреча" *, улыбка, показавшаяся презрительною, бессодержательная, но кудрявая фраза, косой взгляд, мягкий упрек, настойчивый совет и т. п. вызывают в дневниках целые страницы излияний, ропота на судьбу, негодования на людей и презрения к ним, отчаяния за свое будущее, гнева на деспотизм окружающих, мечты о необходимости покончить с собой, попыток радикального разрешения всех мировых вопросов, начиная с бога и кончая семьей. "То кровь кипит, то сил избыток"... **
* Цитата из "Горе от ума" Грибоедова (д. III, явл. 22).
** Цитата из стихотворения М.Ю. Лермонтова "Не верь себе, мечтатель молодой" (1839).
Проходят годы, устанавливается определенное мировоззрение, в душе, наряду с негодованием, начинает возникать понимание и говорить связанное с последним чувство прощения, и автор подобного дневника, по большей части, с грустной улыбкой снисхождения "fur die Traume seiner Jugend" (к мечтам своей юности нем.), перелистывает пожелтелые страницы давно оставленной тетрадки. Эти дневники редко уничтожаются писавшими. На них не поднимается рука; писавший очень часто может применить к ним то, что Некрасов говорит о "письмах женщины нам милой", а именно: "Пускай мне время доказало, что правды в них и толку мало, - они мне дороги и милы, - цветы увядшие с могилы погибшей юности моей" *. Оттого-то дневники и попадают так часто в чужие, бесцеремонные руки. Вот почему дневник не может, например, считаться серьезным судебным доказательством, честный судебный деятель не станет им пользоваться всецело, а будет выбирать из него лишь фактические данные места и времени, оставляя в стороне вcе рассуждения, как обладающие психологическою недостоверностью.
