Если судить по этой статье, то Наталья Голицына в 2001 году была, наверное, совсем ещё юной девушкой, совершенно не знающей жизни. В противном случае она, вместо того, чтобы глубокомысленно рассуждать о либеральных идеях и их благотворном влиянии на человека, задалась бы таким простым вопросом: а сколько лет было во время этих расовых беспорядков иммигрантам в первом поколении? Ответ очевиден: лет, наверное, по 60 — 70. Вот он, и ответ на занимавший её вопрос! Иммигранты в первом поколении не принимали участия в беспорядках по той простой причине, что были слишком стары для того, чтобы метать в полицейских каменья и поджигать автомобили. Этим делом всегда занимается молодёжь, в чём легко убедиться, бросив пару взглядов на телеэкран, передающий новости из очередной «горячей точки». В Палестине, в Ираке, Тунисе и Египте, в Косово, на Северном Кавказе, во Франции, словом, всегда и везде беспорядки устраивает молодёжь, а пожилые люди в это время посиживают на завалинках.
То, что Наталья Голицына допустила в своей статье очевидный «ляп» — ещё полбеды. Беда в том, что никто в редакции этого «ляпа» не заметил и не поправил коллегу. Это означает, что люди, мнящие себя «инженерами человеческих душ», ни черта в этих самых душах не смыслят. Впрочем, они не одни такие. Это общая беда всех людей, берущихся с апломбом рассуждать о социальных проблемах, не имея при этом абсолютно никакого личного опыта участия в общественных движениях и организациях. Я думаю, что Эдуард Лимонов, к примеру, или Виктор Анпилов сообразили бы, почему иммигранты в первом поколении не участвуют в акциях протеста — к таким делам они и сами имеют некоторое касательство. А вот Наталья Голицына и её респектабельные коллеги-журналисты не имеют, поэтому и судят обо всём с позиций домоседа-обывателя, да к тому же ещё и ушибленного «либеральной идеей».
2.
Существует непреложный закон: все революции, все восстания и мятежи, все сколько-нибудь значительные социальные потрясения происходили и происходят только в тех странах и только в то время, когда там была высокая рождаемость и, следовательно, было много молодёжи. Американский исследователь Самюэль Хантингтон в своем нашумевшем геополитическом трактате «Столкновение цивилизаций» писал: «...молодёжь — это олицетворение протеста, нестабильности, реформ и революции. История знает немало примеров, когда значительная величина доли молодёжи в обществе совпадала с такими явлениями... Демографический рост, как убедительно показал Джек Голдстоун, был центральным фактором двух революционных волн, прокатившихся по Евразии в середине семнадцатого и конце восемнадцатого столетий. Заметное увеличение доли молодёжи в западных странах совпало с «Веком демократической революции» в последние десятилетия восемнадцатого века. В девятнадцатом веке успешная индустриализация и эмиграция снизили политическое влияние молодого населения в европейских странах. Однако доля молодых в обществе вновь поднялась в 1920-е, обеспечив кадрами фашистов и другие экстремистские движения. Четыре десятилетия спустя послевоенный всплеск рождаемости оставил о себе политический след в виде демонстраций и протестов 1960-х»
