Понурившись, Денисенко кивнул. Возразить здесь ему было нечего. Я обвел взглядом бойцов и заметил у многих в глазах некоторую задумчивость – похоже, не только у меня были товарищи, судьбу которых хотелось бы… нет! Не хотелось бы – надо прояснить! Только, в отличии от моих бойцов, у меня появилась такая возможность. Впрочем, снова, как всегда, возражения нашлись у Селиванова.
— Ты можешь сорвать всю операцию, — тихо сказал он.
Я посмотрел на Сережу. Стоит прямо, глаза, как всегда, горят… Неодобрительно горят.
— Сережа, отойдем в сторонку?
Мы отошли шагов на десять.
— Селиванов, кто здесь командует? — я постарался говорить тихо, но так, чтобы в голосе звенело как можно больше металла.
— Ты, — так же тихо ответил Сергей.
— А скажи мне, Сережа, — дождавшись ответа, продолжил я, — когда ты был в регулярной армии, ты тоже обсуждал приказы командира?
Поняв, к чему я клоню, Селиванов промолчал, но глаз не опустил. Хоть он и признал меня за командира, но дисциплина, похоже, начала давать трещины.
— Я задал вопрос. Отвечать! — чуть погромче, но все равно надо постараться чтобы остальные наш разговор не расслышали.
— Нет, командир, — после паузы, ответил Селиванов.
— Так какого хрена ты сейчас решил обсуждать приказы? — я снова начал говорить почти шепотом.
Селиванов молчит. Только покраснел как рак и опустил взгляд.
— Сережа, давай так, — я несколько смягчил тон, — если ты с чем-то категорически не согласен, то говоришь мне это так, чтобы никто больше не слышал. Не при всех. Договорились?
— Извини, командир. — Селиванов снова поднял глаза и, в этот раз, я увидел, что он действительно сожалеет о том, что принялся со мной спорить при бойцах.
Когда солнце скрылось за горизонтом, я с двумя бойцами вышел из леса и побежал через луг к окраине села. Подумалось, что, наверно, так же, как мы сейчас, недавно здесь крались Антон, вынесший из этого села пулю в ноге, и Семен с Филиппом, так и оставшиеся где-то здесь. Я же тогда шел нагло, не скрываясь. А вот ребята, которым не досталась роль полицая, пробирались огородами. Еще заплачь! — зло одернул я себя, стряхивая охватившее меня оцепенение. Вот уже и огороды. Хлипкая, непонятно вообще как еще стоящая, оградка из серых, давно прогнивших палок. Словно ужи, мы проползли последние метры и нырнули под куст, кажущийся в наступившей ночи темным облаком.
— Леша, — я тронул Симонова за плечо, — остаешься здесь. Следи за селом. Если что – свистишь и быстро отходишь к остальным. Огонь открывать только в самом крайнем случае.
