— Вот видишь, — подытожил Генрих мою историю, когда я закончил рассказывать, — ты же выжил. Значит кто-то еще мог выжить.
Мы прошли еще немного молча. Дождь то усиливался, практически прекращался, превращаясь из капель в мелкую водяную пыль. Я глянул на небо – тучи упорно не желали давать хоть какой-то просвет. Подыскать что ли какое-то укрытие? Или уже когда придем на место? Следующую ночь я решил посвятить решению вопроса со взрывчаткой. Лесопилка – это, конечно, хорошо, но и подорвать что-то не помешает, чтоб немцам жизнь малиной не казалась. Поэтому, хорошенько вчера отдохнув, выспавшись, вымывшись в небольшом ручье и спрятав весь лишний груз, мы отправились по краю леса к Сенному. Оттуда можно было быстро добраться ночью до минного поля возле Коросятина, о котором нам поведал отказавшийся присоединиться к отряду Тарас. Единственное, что меня напрягало, это то, что не было никаких инструментов, кроме штык-ножа. Так что, если и добудем мины, то разряжать их будет… весьма экстремально. Но что делать…
— Повозка! — идущий впереди Антон резко остановился.
Мы быстро попрятались за деревья и залегли. Я подполз поближе к кромке леса и, раздвинув ветки куста, посмотрел туда, куда перед этим указывал Антон. Менее чем в паре десятках метров от края леса шла небольшая разбитая грунтовка, по которой нам на встречу медленно катилась обычная крестьянская телега. Чтобы поравняться с нами, ей оставалось еще метров пятьдесят. Гнедая лошадка с лохматой гривой лениво переступала своими копытами, время от времени нагибаясь и пощипывая придорожную траву. В телеге сидел какой-то мужичок. О том, что он не спал свидетельствовало только то, что он иногда, так же лениво как шла его лошадь, встряхивал вожжи. Эдакая сельская идиллия – хоть картину рисуй… Если бы еще не дождь. И не ствол винтовки или карабина, выглядывавший из-за плеча возницы. Полицай? А кто еще мог так спокойно, с ленцой, разъезжать здесь, по оккупированной территории, в одиночку и с оружием? Хотя, мы же тоже с оружием? Я пригляделся к вознице – шапка-ушанка из-под которой торчат нечесаные волосы, грубые черты лица, небольшая бородка, грязно-серая матерчатая куртка… Нарукавной повязки вроде бы не видно. О! А он, оказывается, не один! С телеги соскочил второй мужик, лишь немногим отличающийся от возницы. Оружия при нем не наблюдалось. И повязки – тоже. Мужик остановился на обочине и справил нужду, а потом, каким-то подпрыгивающим шагом, догнал телегу и, запрыгнув на нее, снова исчез. Лежит в телеге, значит? Под дождем? Я покачал головой – удовольствие лежать в мокрой телеге, даже на сене, которое тоже должно промокнуть под дождем, как мне кажется – ниже среднего. Остается вопрос, что с ними делать? С одной стороны, лучше всего было бы пропустить этих двоих и не светиться перед предстоящим ночным делом. С другой стороны, их всего двое против нас девятерых. И, если это все же вражеские прислужники, можно их хорошо порасспросить. Что делается в округе – знать никогда не помешает. Или, все же, пропустить? А повозка все ближе. Вот-вот поравняется с нами. Еще каких-то полминуты. Монетку что ли кинуть?
