Снова зашуршало, на этот раз – громче.
— Не стреляйте! — слабый, дрожащий голос донесся из темноты.
В дверях появилась сгорбленная человеческая фигура. За ней – вторая, третья… Вскоре перед нами стояли четверо мужчин. Насколько я мог видеть – все разного возраста. Старшему, на взгляд, уже перевалило за сорок, а младшему было ненамного больше двадцати. Стояли на ногах они очень нетвердо – все покачивались, а крайнего справа вообще поддерживал за плечо сосед. Запах, исходящий от них я лучше описывать не буду.
— Вы кто такие? — я опустил винтовку. Чем эти бедолаги могут мне угрожать, если сами еле на ногах держаться?
— С окрестных сел нас согнали, — ответил стоящий посередине – тот самый голос, который говорил, что они выходят, когда я пригрозил, что буду стрелять. — Заставили здесь работать…
— Ладно, — перебил я. — Мы сейчас здесь заканчиваем. Пойдете с нами и потом все расскажете.
— Командир, мы вжэ всэ зибралы! — послышался с обратной стороны дома голос Яна.
— Сейчас приду! — ответил я.
****
Внутри дома ничего не изменилось. Ну, почти ничего. Трупы, которые Ян и Славко тщательно обыскали, все так же лежали в различных, правда – уже иных, чем я помнил, позах. Все та же вонь, в которой запах пороха чувствовался уже гораздо слабее. Все те же лужи крови… Островком порядка среди всего этого хаоса выделялись только трофеи, аккуратно сложенные в кучку. Что тут у нас? Оружия мы собрали, если считать карабин охранявшего сарай полицая – всего девять стволов. Два обреза и семь карабинов, один из которых – видимо тот, который принадлежал немцу, был "маузером", аккуратным рядом лежали на чистом участке пола. Рядом, на расстеленном мешке, внушительная горка патронов – не меньше двух сотен – и снятые с немца подсумки. Мое внимание привлекли три раздутых "сидора" и, не менее набитый, немецкий ранец. Это что ж туда Ян и Славко напаковали? Я нагнулся, чтобы развязать мешок, но тут один из освобожденных нами работников сделал шаг вперед.
— Ян, ты шо ли?
— Гэнрих? — Ян присмотрелся к нему и хлопнул себя по бокам. — Точно, Генрих!
— Немец? — Антон тут же вскинул пулемет, но Ян тут же отвел рукой ствол в сторону.
— Еврей, — Генрих поднял руки и отступил на несколько шагов назад. — Мы здесь все евреи…
— Антон, отставить! — скомандовал я. — Потом разберемся, а сейчас надо уходить.
Антон, скорчив недовольную мину, отступил в угол и принялся подозрительно наблюдать за Генрихом с товарищами. Я снова повернулся к заинтересовавшему меня "сидору".
