Я выстрелил в сидящего в дверях полицая и, отметив, что моя пуля, да еще несколько пуль короткой очереди из пулемета Антона, которую он выпустил одновременно с моим выстрелом, бросили его на спину, метнулся к окну. Антон достал гранату как раз когда я подбежал к стене дома. Изнутри раздался выстрел, второй… Зазвенели над головой, разлетаясь осколками, стекла.
— Какого хера ты там копаешься? — я присел под окном и повернулся к Антону. Тот как раз бросал в дверь РГД-33.
Грохнул взрыв, выбив остатки стекол, и выстрелы прекратились. Я вскочил и принялся сквозь окно разряжать винтовку в затянутое дымом помещение, в котором металось несколько теней. Краем глаза заметил, что кто-то стреляет сквозь второе окно. Ян! А я, признаться, совсем забыл про него когда в дверях появился полицай. Не подумал, что Ян может начать стрелять после моего первого выстрела и попасть под осколки гранаты Антона… Ладно, главное, что с ним все в порядке. Я продолжал стрелять пока не раздался сухой щелчок бойка. Антон длинными очередями поливал все сквозь дверной проем пулями из своего "дегтяря". Бросил винтовку на землю – некогда перезаряжать! — и выхватил "парабеллум". Восемь выстрелов и снова закончились патроны. Быстро перезарядил… Но все уже кончилось. Насколько я видел через свое окно, живых в домике уже не осталось.
— Ян, ты как? — крикнул я, не отводя взгляда от лежащих вповалку трупов.
— Жывый! — раздался голос Яна.
— Антон, давай внутрь.
Антон поднялся и, осторожно водя стволом пулемета из стороны в сторону, вошел в дом. Он обошел комнату, осмотрел лежащих в разных позах полицаев и, закинув пулемет на плечо, повернулся ко мне.
— Все мертвы.
Я, засунув пистолет за пояс, переступил через лежащее в дверях тело и тоже зашел в дом. Вблизи картина побоища еще больше впечатляла. Вот лежит со вспоротым пулеметной очередью животом какой-то юнец, одетый в обычную сельскую одежду… Он лежит на боку, прижав руки к животу, а из-под его тела расползается лужа крови. Рядом с ним, прислонившись к стене, сидит другой полицай – то ли пулей, то ли осколками гранаты ему снесло половину черепа… Остальные тела лежали в не менее живописных позах. И приправой ко всей этой картине служил уже начавший рассеиваться, но все еще густой пороховой дым, в который вплетался запах крови и вонь внутренностей.
В дом вошли Ян со Славко. Весь лоб Яна был перепачкан кровью, которую тот время от времени вытирал рукавом.
— Викно разлэтилось… — пояснил он в ответ на мой взгляд.
