Обратный путь занял гораздо меньше времени. Нервов, учитывая, что сейчас при мне взведенная мина неизвестной конструкции – больше, но землю перед собой я уже не проверял по сантиметру.
— Ну что? — встретил меня вопросом Селиванов.
— Двое берут вот этот гроб, — я, размазав по лицу грязь, вытер со лба пот и указал на мину, — и аккуратно, как если бы это и впрямь гроб был, спускают вниз.
Две тени подхватили ящик и исчезли за краем оврага. А я на минуту прилег отдохнуть и прийти в себя. Эх, покурить бы! Но сигарет нет. И табака нет. А если бы и были – не стал бы я курить, когда немцы под самым носом. Бросить что ли, как Оле обещал… С этой мыслью я спустился в овраг. Темно – хоть глаз выколи. Наверху, по сравнению с тем, что на дне оврага – вообще день! И как здесь хотя бы рассмотреть ту мину, не говоря уж о том, чтобы ее разобрать? Я сплюнул в сердцах.
— Где мина?
— Здесь! — донеслось из темноты.
Пошел на голос, споткнувшись обо что-то на первом же шаге. Постепенно глаза привыкли и к этой темени. По крайней мере, хоть силуэты какие-то вижу. Вон те тени – по идее, это мои бойцы… Посветить бы… Достал из кармана зажигалку и остановился, так и не крутанув колесика. Немцы ведь рядом. А если кто-то сейчас смотрит как раз в нашу сторону и заинтересуется странными отсветами? Пусть мы в овраге, но ночь ведь кругом! И немцы кругом… Блин, я бы сейчас даже свой штык-нож отдал бы за копеечный брелок со слабым диодным фонариком! Однако, о таких достижениях прогресса стоит забыть. Видел, конечно, в фильмах, как разведчики накрываются плащ-палаткой, маскхалатом или чем-то подобным и изучают карту при свете фонарика, но ни плащ-палатки, ни фонарика нет. Укрыться гимнастеркой и светить зажигалкой? Так гимнастерка слишком мала для этого. Да и ковыряться в мине при свете зажигалки…
— Значит так, я пойду еще мины принесу, — принял решение я. — Самим эту мину не трогать. Двое – на край оврага, чтобы спускать мины, которые я принесу.
И понеслось. Эта ночь прошла для меня настолько ужасно, что казалось – лучше бы меня тогда, на мосту, прибило. Всю ночь, пока небо не начало сереть, я ползал по полю, разыскивая мины, выкапывая их и оттаскивая к оврагу. Работа пошла чуть быстрее – я уже знал что стоит искать и, можно сказать, набил руку. Однако, нервное перенапряжение и общая физическая усталость, с каждым движением заливавшая в мои конечности грамм свинца, давали о себе знать. К рассвету руки уже дрожали настолько, что я еле удерживал штык-нож. Очень велик был соблазн отправить кого-то еще из бойцов ползать по полю, но я не решился. Это мне уже впиталось в костный мозг уважение ко всякой взрывоопасной дряни – начиная от страшилок об оторванных руках, прочитанных в интернете, и заканчивая личным опытом в подрывном деле, приобретенном уже здесь. А старшина Трепов, который подорвался, казалось, давным-давно? Нет, пусть пока бойцы наберутся опыта… Перед рассветом я еле дотащил девятую по счету мину до оврага. Посмотрел на небо – слава Богу. Больше ползти, по крайней мере сейчас, не надо. Даже если бы до рассвета оставались часы – не пополз бы. Хватит!
