Медленно бредя по площади, Солодов старался вникнуть в происходящее и понять, что же все-таки происходит вокруг него. Непрочные строительные леса, на которых корпели каменотесы, закрывали всю северную часть фасада. Трое такелажников, закрепив на верхней площадке лебедку, подтягивали вверх тяжелые плетеные корзины, доверху набитые камнями и раствором. Возившиеся внизу чернорабочие разгружали обозы с новыми строительными материалами. Жизнь кипела, била ключом, фонтанировала и искрила, и вдруг все это в миг прекратилось.
Крики и улюлюканье, послышавшиеся со стороны набережной, заставили Алексея насторожиться. На площадь, на полном скаку влетели шестеро конных, за которыми по пятам следовала закрытая повозка без гербов. Спешившись, люди в черных плащах принялись окриками и тычками разгонять зазевавшихся рабочих. Один из каменотесов замешкался на пути кожаных плащей – короткий взмах руки, и вот уже товарищи зазевавшегося бедолаги оттаскивают его в сторону.
На зачистку прохода гильдийцам, а это были именно они, понадобились считанные секунды, и вот, открыв дверь, из повозки на мостовую ступил парижский епископ Морис де Сюлли. Он предпочел церковному облачению строгий походный костюм и серый плащ, и был в прекрасном настроении. Бросая быстрые взгляды по сторонам, злая шестерка окружила своего подопечного и, закрывая широкими спинами, быстро увела его внутрь.
Алексей возликовал. Внезапное появление епископа на строительной площадке могло означать только одно. Черт с ними, с неточностями в истории, к дьяволу все эти цифры и даты! Закладка свитка произойдет именно сегодня.
С разрешением первой, казалось, невыполнимой задачи, стала очевидной вторая. Так ни к месту возведенные стены начисто лишали возможности обзора, а узкие черные окна, больше похожие на бойницы, разрушали последнюю надежду на дистанционную работу. Отстегнув от пояса кожаный чехол с теперь уже бесполезным биноклем, хронотурист несколько секунд вертел его в руках, а потом что было сил треснул о мостовую. Нужно было всеми правдами и неправдами попасть за стены собора и умудриться каким-то образом присутствовать при закладке. За обычного рабочего сойти было сложно. Сутана и рост отчетливо выдавали в нем чужака.
– Наглость города берет, – процедил сквозь зубы авантюрист и, поправив сползший на затылок капюшон, направился к центральному входу. Кивая на приветствия и крестя всех желающих, он вновь пересек строительную площадку. Алексей уже занес ногу, чтобы войти в собор, когда раздались тревожные крики сверху. Напрягшись всем телом, хронотурист совершил невероятный прыжок назад и, не удержавшись, теперь лежал на земле, на том месте, где секунду назад готова была ступить его нога, красовался здоровенный валун, обвитый обрывками каната.
