— Привыкайте дочки, вы уже давно взрослые. Все так живут. Просто начинайте думать не только о себе и заранее представлять, как поведут себя окружающие. И действовать исходя из этого, я сегодня на вашу свару опоздал, потому что пришлось таблетки принимать, а то бы вам не только уши надрал, но и… хм, кое-что еще могло бы пострадать.
Седой оглядел возмущенно встопорщенные уши и вибриссы на мордочках и а также призывно припухшие губки и язычки молниеносно облизавшие носики, и пришел в хорошее настроения от этого противоречия между проявлением характера и призывам тела. Осталось только дать последние наставления — «Теперь мигом обнялись-помирились, а потом марш с глаз моих на речку купаться после чего обрызгаетесь вот этим». В воздухе мелькнул баллончик со спреем, облегченный вздох, промелькнули две тени, и осталась только примятая трава.
Оставшись один, Седой еще некоторое время побегал «из угла в угол» сшибая колоски с травы и приходя во все лучшее расположение духа. Торжество силы жизни всегда приносит удивительную радость, хотя лично тебе не сулит ничего кроме неприятностей и таблеток, от которых потом десны чешутся.
Постоял еще немного, крутя ушами, поймал перешёптывание девушек у реки, и обсуждение предыдущего побоища с другого направления — «а он меня как ухватит…». Пробормотал про себя:
Дети, дети и куды вас дЕти?
Толь людям продать,
аль даром отдать.
Иль деньгу сшибить,
А может приплатить…
Да и пошел собирать всех на лекцию, пока еще чего на голову не упало.
* * *
Так-с, что у нас с диспозицией? Скажем так — атмосфера второго оперативного совещания отличается теплой дружеской обстановкой.
Слева прям таки любовной парочкой сидят недавние бузотерки. Обнявшись, а скорее даже вцепившись друг в друга, будто кого-то из них именно сейчас собираются схватить и утащить неведомо куда, они всячески демонстрируют нежные чувства — то носом ткнутся, то отсутствующих уже пару тысячелетий блох в шерстке соседки поискать норовят.
Всех пытающихся присоседится «сладкая парочка» встречала столь неласковыми взглядами, что незваный гость некоторое время топтался возле невидимого барьера, а потом, смущенно расставив уши, убирался в «солитон».
Основная часть тоже представляла из — себя практически столь же «сцепленный монолит», только по нему бегали волны внимания — шепотки, переталкивания, обнюхивания и обыскивания гуляли от одного края к другому, давая забавную интерференцию. В виду удаления «центров кристаллизации» среда пыталась выработать новый стиль поведения и пока пребывала в неустойчивом состоянии.
