— Обычно так и бывает. Просто — сваливается нам на голову. Вопрос в том, как с этим управиться? — Берни пригубил вина, обводя взглядом людей, сидящих за соседними столиками. — Знаешь, их жизнь для меня тайна. Я их не могу понять.
Гонщик кивнул.
— Мы с Иззи были дружны с незапамятных времен. Выросли вместе.
— Я сожалею, что так вышло.
— Не стоит.
Гонщик и не стал ни о чем жалеть, он смаковал утку. Они углубились в еду, окунулись в ледяную прохладу чая с лимоном, принесенного Валери.
— Куда отсюда отправишься? — спросил Берни Роуз.
— Трудно сказать. Быть может, займусь старым ремеслом — если не все мосты еще сожжены. А ты?
Берни пожал плечами:
— Подумываю вернуться на восточное побережье. Честно говоря, мне здесь никогда не нравилось.
— Один мой друг считает, что в этом — вся суть американской истории. Мы двигали границу на восток и дошли до океана. Дальше ехать некуда. Тупик.
— Но каких уток готовят в этом тупике!
Гонщик расхохотался.
Жизнь вокруг шла своим чередом. Медленно допивая вторую бутылку каберне-мерло, они словно очутились на острове, ненадолго притворившись его коренными обитателями.
— Думаешь, мы сами выбираем себе жизнь? — спросил Берни Роуз, когда они приступили к кофе с коньяком.
— Нет, но и не думаю, что ее нам навязывают. Просто идешь по своему пути.
Берни Роуз кивнул.
— Когда я впервые услышал о тебе, все говорили, что ты классный гонщик и больше ничего не умеешь.
— Времена меняются.
— Даже если мы сами не меняемся…
Валери принесла счет, и Берни Роуз настоял, что платит он.
Вышли на стоянку. В небе ярко горели звезды. Магазин ковров закрывался, покупатели грузили ковры на видавшие виды грузовички.
— А где твоя тачка?
— Там, — махнул Гонщик. У дальнего края парковки, за мусорными баками, как обычно. — Значит, полагаете, что мы не меняемся?
— Нет, мы только приспосабливаемся. К десяти-двенадцати годам в тебе уже практически все заложено: то, каким ты станешь, то, какой станет твоя жизнь… Неужели вот это твоя тачка?
«Датсун» девяностых годов, изрядно потрепанный, в пятнах шпаклевки.
— Я знаю, что на вид он не очень привлекателен. Один мой друг занимается доводкой машин. «Датсуны» изначально недурны; когда он их доделывает, они просто летают.
— Он тоже гонщик?
— Был когда-то, пока не сломал обе ноги в аварии. Тогда и занялся переборкой машин.
Стоянка совсем опустела. Берни Роуз протянул руку:
— Вряд ли мы еще встретимся. Береги себя, парень.
Подавая руку, Гонщик заметил нож — блик лунного света сверкнул на лезвии, когда Берни Роуз начал замах левой снизу.
