Вопрос:
— В Форосе, до 18 августа, разговаривали Вы с будущими членами ГКЧП? Не поступало ли от них предложений о введении чрезвычайного положения?
Ответ:
— Разговаривал по нескольку раз, а с Крючковым, по-моему, каждый день.
Вопрос:
— А каково было Ваше здоровье?
Ответ:
— У нас с Раисой Максимовной такой порядок: каждый день, независимо от погоды, мы проходим до шести километров в хорошем темпе. И в один из походов вдруг меня дернуло с левой стороны. Обычный радикулит. Сделали укол — вот и все.
Вопрос:
— Как проходила встреча с представителями ГКЧП?
Ответ:
— Они поднялись на второй этаж сами — сидят, ходят весьма бесцеремонно…
Первым, по плану заговорщиков, разговор с Горбачевым должен был начать секретарь ЦК КПСС Олег Шенин, а потом каждый добавил бы свое. Но Горбачев перехватил инициативу. Решив, что Бакланов здесь старший, спросил его, с чего они объявились в Форосе?
Задуманный порядок нарушился. Бакланову пришлось начинать первым. Он, а вслед за ним Олег Шенин, от имени ГКЧП предложили президенту передать временно свои функции вице-президенту Геннадию Янаеву «с целью навести порядок в стране».
Из протокола допроса М. Горбачева:
…Вопрос:
— Они документов никаких не представили?
Ответ:
— Нет, документы мне не предъявлялись. Чувствовали они себя неуютно. Я определился — это же предатели. Разговор с моей стороны шел с ними жесткий, эмоциональный. Начали уговаривать, что я устал, у меня много работы, заговорили о здоровье — эту тему продолжил Бакланов.
Я напомнил, что на 20 августа назначено подписание Союзного договора. Последовал ответ: — «Подписания не будет».
Вопрос:
— Это сказал Бакланов?
Ответ:
— Да, Бакланов. Он же сказал: «Ельцин арестован». Потом поправился: «Будет арестован в пути». Это был, наверное, элемент шантажа, давления. Бакланов мне заявил примерно следующее: «Михаил Сергеевич, да от Вас ничего не потребуется. Побудьте здесь. Мы за Вас сделаем всю грязную работу».
Молчал долго Болдин. Стоял у окна, у меня за спиной, а затем тоже вышел вперед, высказался. Вижу: договоренность была — все должны сказать, все должны быть повязаны.
Я еще раз повторил, что ни на какие авантюры не пойду, никому полномочий не передам, никакого Указа не подпишу.
Варенников сидел напротив меня: — «Подайте в отставку!» Я ответил, что этого не будет. Он стал кричать…
Свидетельствует Валентин Варенников:
— …Беседа, с нашей стороны, проходила корректно. Михаил Сергеевич же допускал в своей лексике непарламентские выражения. Для меня это было странным. Но затем я все это отнес на счет того, что беседующие люди были близки друг к другу, хорошо усвоили традиции и поэтому общались так, как это было заведено.
