На это Горбачев Павлову и другим, муссировавшим на пленуме тему ЧП, ответил в своей заключительной речи: «Некоторые товарищи видят способ выхода из кризиса в одном — во введении ЧП во всей стране. Причем, под этим подразумевается отнюдь не потребность сохранения порядка и дисциплины на производстве… Будем говорить откровенно. По существу многим чрезвычайные меры видятся как средство возврата к политической системе, существовавшей у нас в доперестроечное время…»
Отношения между Павловым и Горбачевым после апрельского пленума обострились. Президент и премьер-министр окончательно разошлись по разные стороны баррикад.
На июньской сессии Верховного Совета СССР, на которой Павлов потребовал для себя «дополнительных полномочий», в том числе и на законодательную инициативу, депутат из Белоруссии поинтересовался, как тот собирается реализовывать суверенитет республик в сочетании с идеей сохранения единого экономического пространства. На что премьер в свойственной ему нагловатой манере (а в тот день он был, что называется, в ударе) ответил: «Вообще суверенитета как такового, ничем не ограниченного, не бывает нигде в мире. Суверенитет всегда ограничен. Либо это делается добровольно, либо принудительно».
Кабинет министров, если бы предпринятая на сессии попытка «законного» переворота удалась, немедля ввел бы в стране ЧП. Об этом свидетельствует подготовленный Александром Тизяковым проект правительственного Постановления. Свое мнение о человеке, которого данный документ, в случае вступления в силу, превращал в диктатора, Тизяков изложил на допросе от 26 сентября 1991 года:
— …Я знал, что Павлов слишком увлекается алкоголем, и причем серьезно. Поэтому на встречах с М. С. Горбачевым я трижды ему докладывал об этом, что Павлов пьет и очень часто. Знали об этом и в Минфине СССР.
После утверждения Павлова премьером все подтвердилось. Он, кроме складно говорить, оказался неквалифицированным во многих вопросах руководителем. Вы можете переговорить с его первыми заместителями, и они, если будут честными, подтвердят это…
Верховный Совет оказался принципиальнее Тизякова и отказал премьер-министру в его притязаниях. Таким образом конституционные методы введения ЧП были исчерпаны. Павлову оставалось либо ожидать сложа руки разгрома своего правительства, либо войти в число заговорщиков.
В Лондон, на совещание «семерки», Горбачев взял не премьера, а его заместителя Щербакова. Похоже, что это и определило окончательный выбор Валентина Павлова.
