Итог нам известен — ни одного слова "про это". Очевидно, стороны не только не договорились, но и остались в конфликтном поле, где Буш и США впервые столкнулись с скоординированной оппозиционной линией европейцев, что ставило Вашингтон в катастрофическую ситуацию. Мальчику Бушу не с чем было возвращаться домой. А дома ждали ликующие горовцы-демократы, чтобы сыграть по полной программе похоронный марш нелегитимно захватившему президентское кресло младшему Бушу.
И в этой схеме становится понятным, каким образом не то 150, не то 200 тысяч европейских богемных молодых людей собрались в Генуе и демонстрировали исключительно антиамериканские, а не антиглобалистские лозунги. Такой вот и была домашняя косвенная заготовка "европейских лидеров", которые, улыбаясь, вывели на острие противоречий аристократичного Ширака (немецкий канцлер Шредер держался в тени, памятуя свою же пораженческую психологию и присутствие американского оккупационного корпуса в ФРГ). А проамериканский Блэр оказался в изоляции и вне игры. Здесь было не до московского дзюдоиста с его программами и приемами в стиле айкидо.
Поражение Буша особенно явно фиксировалось на его совместной пресс-конференции с Шираком, когда первый подвергся публичному унижению со стороны французского президента, прочитавшего вслед сентенциям Буша о нехороших анархистах-антиглобалистах, которым бы быстро свернули шею в Вашингтоне, жесткое нравоучение о том, что избранные демократическим путем лидеры должны прислушиваться к гласу своих детей на улицах. Более того, Ширак назвал антиглобалистов "будущим Европы" Исказившееся при таком пируэте лицо Буша было самым красноречивым доказательством происходившего за кулисами встречи. А вот недооценка европейцев "дзюдоистом" оказалась напрасной.
Накануне встречи в Генуе их поездки в Москву осторожно зондировали почву для совместных действий на антиамериканском направлении. Давались недвусмысленные намеки на общность интересов в долгосрочной стратегической перспективе, в соответствии с чем Россия на генуэзском саммите должна была стоять стеной в вопросе о ПРО, требуя соблюдать принцип нерушимости договоров. Однако эти перспективы в одночасье оказались разрушены, когда уже по закрытии встречи G-8 состоялась вторая незапланированная беседа Буша и Путина. Там и состоялась спасительная сенсация: Путин объявил о "новой архитектуре стратегических отношений с США", что в реальности означало принципиальный разрыв с предыдущей позицией незыблемости договора по ПРО как стратегической основы всех договоров по ограничению вооружений. Путин далее уточнил, что взамен американцы дали согласие на увязку переговоров по ПРО (оборонительные вооружения) и наступательным (СНВ-3 и др.). Ошибочка получилась, господин президент! Видимо, не довелось вам ознакомиться с воспоминаниями Е.Примакова, выпущенными за месяц до встречи, где бывший премьер свидетельствовал, что к нему весной 1999 года обратился С.Тэлботт, в ультимативной форме от лица администрации Клинтона потребовавший подобной взаимоувязки с дальнейшим пересмотром договора по ПРО. Вот что теперь придется Путину выдавать за свою дипломатическую победу — полное согласие с условиями Буша, что и спасло последнего от яростной критики в США и позорного возвращения на родину. Ту же оценку на следующий день дала и влиятельная и информированная английская газета "Файненшнл Таймс".
