Испытания ведутся широким фронтом. Едва став во главе ракетного заведения, Константин Иванович уже к началу 1851 года провел анализ 120 ракетных систем, определил наилучшие рецепты пороховых смесей, исследовал процессы истечения газов из ракетной камеры.
Можно условно разбить научно-исследовательские работы Константинова на этапы, но только условно, потому что, в принципе, он их никогда не прекращал. Его интересовало все до ракет относящееся. Например, стабилизация ракет в полете, – когда он интересовался этой темой? Всегда. Вновь и вновь к ней возвращался, изучал влияние ветра, придумывал разные конструктивные ухищрения, критически разбирал идею вращения ракеты в полете за счет истечения части пороховых газов через специальные сопла, раньше других понял и объяснил, что идея имеет большие изъяны, очень ясно и точно объяснил: «При всех этих способах, тщательным исследованием предмета можно убедиться, что вращательное движение ракеты около оси… поглощает… часть движущей силы; этим уменьшается действие движущей силы по направлению полета, а поэтому скорость…»
Любил наблюдать полет ракет. И в эффектном этом зрелище отыскивал его взгляд то, что пряталось от других. Он подметил, что полет ракеты отличен от движения обычного снаряда. Снаряды летели, словно привязанные к невидимому пунктиру траектории, ракеты были свободнее. Увы, свободнее, поскольку эта свобода и мешала точности стрельбы. Отчего так? Вес снаряда в полете неизменен, вес ракеты ежесекундно меняется: порох горит, газы истекают. И в зависимости от того, как он горит, где, по какой поверхности, метается положение центра тяжести всей ракеты. В снаряде же центр тяжести всегда на одном месте, – оттого и устойчив его полет. Значит, прицельность – характеристика чисто внешняя, связана с тем, как организован чисто внутренний процесс горения пороха в ракете. Так Константин Иванович вплотную подошел к теории движения тела переменной массы, созданной замечательным русским ученым Иваном Всеволодовичем Мещерским через 26 лет после смерти Константинова.
В середине XIX века Константинов доказывал, что ракеты не целесообразно приметать там, где скорости невелики, что как двигатель для саней, лодок и экипажей ракета бесперспективна. Подумать только, в эту истину уверовали лишь в начале 30-х годов нашего века, после бездны затраченных средств и трудов!
Практика опережала теорию, умели больше, чем понимали, и все-таки ни одно свое наблюдение или открытие не торопился Константин Иванович поскорее «внедрить», хоть подчас уверен был совершенно, что прав. Правоту должен был подтвердить опыт – это закон. Все изменения в чертежах «делались с самой крайней осторожностью и ни одно изменение в фабрикации или в самой конструкции ракет не вводилось, как бы оно ни было незначительно, без должных опытов».
