По соседству со вторым полком, что размещался в ва- сюринской казарме, находился первый пеший полк Ивана Великого. В противоречие с фамилией Великий обладал не слишком видной комплекцией и ростом, но имел железную хватку, зычный командирский голос, отработанный за долгие годы нахождения в прежней Запорожской Сечи. Его подчиненные и он сам были поглощены теми же хлопотами, что и чернышевцы.
Когда Дикун с выделенными казаками принялся за работу возле хлева, где содержались волы, он увидел, что этим же делом заняты и соседи. Кто‑то из них, заводной и неугомонный, крикнул из‑за приземистого плетня:
— Ну, как, полчане, покрутим волам хвосты?
На что находчивый и словоохотливый Никифор Чечик, Федькин друг, под шутки и смех остальных ребят ответил:
— Что волам? Мы и тебе можем хвост накрутить.
Неистощимая на прибаутки молодежь не забывала,
однако, о своих обязанностях и споро выводила, выстраивала, выравнивала под налыгачами послушных животных. Однорогий вол, серо — глинистой масти, у Федора заартачился и никак не хотел вставать к повозочному дышлу для примерки с другим, уже смиренно занявшим отведенное ему место и сосредоточенно продолжающим свою жвачку.
— Ты смотри какой упрямый, — принялся отчитывать и уговаривать его Федор. — Шагай, голубчик, сюда, не привередничай.
Однорогий упирался, не хотел переступать клешнаты- ми ногами. Находившийся рядом с Федором Никифор Чечик бросил взгляд на непокорное животное и пообещал ему, будто разумному существу:
— Отпилим тебе второй рог — тогда узнаешь, как ходить без головного убора.
Подойдя к волу сзади, хлестнул его ременной плеткой и тот, наконец, подался вперед.
— Иногда другого выбора нет, как кого‑нибудь подхлестнуть, — уже без обычного своего балагурства пояснил молодой васюринец.
Пока ребята примеряли друг к другу живые образцы, давали им свою оценку, записывали данные о возрасте и
масти животных, на дворе соседнего первого полка с его такой же топтаниной снега, грязи и навоза появился подтянутый горец в черкеске, едва удерживающий под уздцы горячего гнедого рысака кабардинской породы. Хлопцы так и ахнули от восхищения:
— Вот это красавец! Чей он?
Ответ прояснился, когда казаки повнимательней глянули на тех, кто сопровождал горца и доставил сюда коня. С коноводом находились уважаемые старшины, порученцы Антона Головатого. Оказалось, тот конь приведен из конюшни бжедугского князя Батыр — Гирея, который в знак признательности за оказываемые услуги и доверие к его племени сделал щедрый дар: просил доставить и вручить своего любимца командующему русскими экспедиционными войсками в Прикаспии, походному генералу Валериану Зубову. В свои 26 лет брат фаворита Екатерины II еще не набрался полководческого дара, но успел побывать в жарких баталиях под началом знаменитого А. В. Суворова, ему ядром оторвало ногу. И теперь он, одноногий, с деревянным полированным протезом, прозванный турками «Кизил — аяг» («генерал с золотой ногой»), по указанию брата и царицы принимался за подготовку к ответственнейшей военной и политической кампании.
