Я почувствовала, что задыхаюсь:
- Ты… ты…
- Убивать себе подобных - один из девяти смертных грехов! - указательный палец старухи уткнулся мне в грудь, а глаза полыхнули огнем безумия. - 'Тот, кто отворил кровь единожды, подобен скакуну, вступившему на тонкий лед: любое движение, кроме шага назад - суть путь в Небытие! Тот, кто отворил кровь дважды и более, воистину проклят: он никогда не найдет пути к Вседержителю…'
Цитата из Изумрудной Скрижали, чуть ли не каждую проповедь повторяемая братом Димитрием, ударила по сердцу, как молот кузнеца - по панцирю светлячка. И сковала мое горло льдом.
- Тео - верный вассал короля! - справившись с собой, чуть слышно прошептала я. - Он отправился на войну только потому, что выполнял высочайшее повеление нашего верховного сюзерена…
- 'Нет королей, кроме Вседержителя!' - патетично воскликнула старуха. - 'А те, кто тщится затмить славу его, суть слуга Двуликого…'
- Его величество Шаграт - слуга Бога-Отступника? - ошалело переспросила я. - Ты вообще понимаешь, что несешь?
Амата вскинула подбородок и презрительно усмехнулась:
- Слуга! Причем один из вернейших! Ибо кто, кроме них, мог издать богомерзкий указ об особом судопроизводстве в отношении Бездушных?
Спорить с последним утверждением было трудно: о народных волнениях, которые последовали за этим указом, рассказывала не только Амата, но и отец. Поэтому я замолчала. И невольно поежилась…
Поняв, что ее аргумент подействовал, старуха потянулась к свитку, все еще зажатому в моей руке. Ее голова на миг оказалась между мною и подсвечником, и спутанные седые лохмы, не знающие гребня, вдруг вспыхнули и превратились в холодное белое облако! Я побледнела: Вседержитель подавал знак, проигнорировать который смог бы разве что неразумный младенец…
- Спаси и сохрани… - прошептала я, отбросила в сторону свиток и осенила себя знаком животворящего круга…
Не знаю, что Амата углядела в моих глазах, но гнев в ее взоре тут же угас. А она, враз забыв про мэтра Ланниора и его рисунки, ласково погладила меня по голове:
- Ну, как тут твое рукоделие?
Я взяла со стола пяльцы и протянула их ей…
… На эскизе работы брата Вийера желто-оранжевое солнце выглядело почти как настоящее. И, казалось, даже немножечко грело. А вот от сине-зеленой книги почему-то веяло холодом. Видимо, поэтому символ Пути к Вседержителю я вышила целиком, а символ Познания - только наметила. Причем нитками, оттенки которых были чуть теплее рекомендованных.
