— Вот видишь, — вскричал Люций Лициний, — сколько их тут: это я привлек их на твою сторону.
Префект весело и дружелюбно заговорил с ним, пытливо осматривая всех.
В это время Сильверий поднял крест и начал свою речь:
— Во имя триединого Бога. Вот мы снова собрались в эту мрачную ночь ради светлого дела. Быть может, это уже в последний раз, потому что нельзя не видеть чуда в той помощи, какую оказал нам Сын Божий в нашем стремлении уничтожить варваров, не признающих Его. После Бога мы должны особенно благодарить нашего господина императора Византии Юстиниана, и его благочестивую супругу за их деятельное участие к делам церкви, и наконец нашего друга и предводителя — префекта, который так неусыпно действует в пользу нашего императора.
— Стой, священник, — вскричал Люций, — что это ты все называешь императора Византии нашим господином? Мы вовсе не желаем служить грекам, вместо готов. Мы хотим быть свободными!
— Да, мы хотим быть свободными! — повторил хор его друзей.
— Мы хотим сделаться свободными, — ответил Сильверий. Конечно!.. Но мы не можем достичь этого собственными силами, а только при помощи императора. Так думает и ваш предводитель Цетег. Император прислал ему дорогое кольцо в знак того, что он принимает его услугу, и префект принял кольцо: взгляните, оно и теперь на его руке.
Молодежь с удивлением глядела на Цетега. Тот с минуту молчал, затем выступил вперед и снял с пальца кольцо.
— Да, я принял кольцо от императора, — медленно проговорил он наконец.
— В знак чего? — вскричал Люций, делая шаг к нему.
— В знак того, что я не мелкий себялюбец, что я люблю Италию больше, чем власть. Да, я рассчитывал на помощь Византии и хотел уступить свое предводительство над вами, поэтому и принял кольцо. Но теперь я больше не надеюсь на Византию, которая только оттягивает дело. Вот почему я принес сегодня это кольцо сюда: ты Сильверий, показал себя сторонником императора, так возврати это кольцо ему и скажи, что он слишком долго раздумывает. Италия сама себе поможет.
— Италия сама себе поможет! — с восторгом повторила молодежь.
— Но подумайте, что вы делаете! — сдерживая гнев, начал Сильверий. — Подумайте о числе и дикой силе варваров! Вспомните, как давно итальянцы отвыкли от оружия, как все…
— Замолчи, священник! — прервал его Цетег. — Когда нужно объяснять псалмы, тогда говори, и мы будем слушать тебя: это — твое дело. Но когда вопрос стоит о войне, там пусть говорят те, кто понимает это дело. Римляне, выбирайте: хотите ли вы ждать, пока Византия сжалится наконец над вами? — быть может, вы поседеете к тому времени, — или, по старому римскому обычаю, добудете себе свободу собственными мечами? Хорошо, я вижу, как сверкают ваши глаза, вы согласны. Как? Говорят, что вы слишком слабы, чтобы освободить Италию. Но разве вы — не потомки тех римлян, которые покорили весь мир? И притом победа в наших руках. Вот список всех крепостей Италии: через месяц все они одним ударом будут в моих руках.
