И затем, обращаясь к Амаласвинте, начал:
— Во-первых, ты удалишь от себя префекта Рима, — он враг готов. Его место займет граф Витихис.
— Согласна! — вскричал сам префект, вместо королевы.
— Во-вторых, ты объявишь, что ни одно твое распоряжение, с которым не согласится граф Витихис, не будет иметь силы. Ни один новый закон не может быть издан без согласия народного собрания.
Регентша с гневом хотела возразить, но Цетег удержал ее:
— Сегодня ночью будет Помпоний, — прошептал он ей и затем крикнул: — Согласна!
— В-третьих, — продолжал Тулун, — мы, трое Балтов, не привыкли гнуть голову при дворе. Крыши дворца слишком низки для нас. А государство призывает нас: соседи наши авары, гепиды, славяне, вообразили, что со смертью великого короля эта страна осиротела, и нападают на наши границы. Ты снарядишь три войска, — тысяч в тридцать, — и мы, трое Балтов, поведем их на врагов.
«О, — подумал префект, — это великолепно: они выведут все войска из Италии и сами уберутся», — и, улыбаясь, снова крикнул: — Согласна!
— Что же останется мне после всего этого? — спросила Амаласвинта.
— Золотая корона на прекрасной головке, — ответил Тулун. — А теперь подпиши эти условия. Говори ты, Гильдебад, объяснись с этим римлянином.
Но вместо Гильдебада, — этого громадного гота, которого префект не знал, — выступил Тейя.
— Префект Рима, — начал он, — пролита кровь, благородная, верная, дорогая кровь гота, которая вызовет страшную борьбу. Кровь, в которой ты…
— Э, к чему столько слов, — прервал его великан Гильдебад. — Моему златокудрому брату не повредит легкая царапина, а с того уже нечего взыскивать. А ты, черный черт, — обратился он к префекту, поднося ему широкий меч к самому лицу, — узнаешь это?
— Меч Помпония! — побледнев, вскричал префект, отступая назад. Кассиодор и Амаласвинта также вскрикнули в испуге.
— Ага, узнал! Не правда ли, это плохо! Поездка не удалась.
— Где Помпоний? — вскричал Цетег.
— В обществе акул, в глубоком море, — ответил Гильдебранд.
— Как? Убийство? Но кто же осмелился? — с гневом вскричал префект. — Как это случилось?
— Очень просто. Помпоний в последнее время позволял себе такие речи, что даже мой беззаботный брат обратил наконец внимание на его поведение. Несколько дней назад он вдруг уехал куда-то на самом быстром корабле. Это возбудило подозрение брата. Он сел на свой корабль, пустился за ним, догнал его и спросил, куда он направляется.
— Но Тотила не имел права допрашивать его! Помпоний не должен был давать ему ответ! — вскричал префект.
