После умерщвления Амаласвинты, Готелинда, спасаясь от ярости народа, скрылась в крепость Ферерти. Но вскоре к ней явился Витихис и убедил ее возвратиться в Равенну. Дело ее, заявил он, будет разбираться в народном собрании, и до его решения он ручается за ее безопасность. Готелинда знала, что на ручательство Витихиса положиться можно, и возвратилась во дворец. Она была очень рада тому, что дело будет рассматриваться в народном собрании. «Никто, кроме меня, не видел, как она умерла. А без доказательств меня не могут осудить», — думала она. Уверенность ее в хорошем исходе усиливалась еще более оттого, что все влиятельные сторонники Амалов и враги ее были удалены с войсками на далекие окраины, между тем как друзья ее все должны были явиться на собрание.
Приближался день, в который назначено было собрание, и король с женою отправились в Рим, около которого на открытом поле, называемом Регетой, обыкновенно происходило народное собрание.
Утром, в день их приезда, в комнату короля вдруг неожиданно вошел Цетег.
— Ради Бога, Цетег, — в испуге вскричал Теодагад, — какое несчастие приносишь ты?
— Я пришел сообщить тебе то, что сам только что узнал: Велизарий высадился.
— Наконец-то! — с радостью вскричала Готелинда.
— Не торжествуй, — заметил ей префект. — Теперь ты погибла.
— Погибла? Напротив, спасена! — вскричала радостно королева.
— Ошибаешься: Велизарий издал манифест, в котором объявил, что пришел наказать убийцу Амаласвинты, и назначил большую награду тому, кто доставит вас ему живыми или мертвыми.
— Невозможно! — вскричала Готелинда. Теодагад тоже побледнел.
— Притом готы скоро узнают, чья измена дала врагам возможность без сопротивления овладеть страною, и я, как префект Рима, получил приказ захватить вас и передать Велизарию. Но что в мне том, будете ли вы жить или умрете, — я согласен дать вам возможность бежать под одним условием: ты выдашь мне, Теодагад, твой договор с Сильверием. Молчи!.. не лги, я знаю, что вы заключили условие. Где этот документ?
— Бери его, теперь он все равно не имеет силы.
Получив документ, префект вышел.
— Что теперь делать? — спросила Готелинда, говоря скорее сама с собою, чем с мужем.
— Как, что делать? Конечно, скорее бежать! Единственное спасение наше в бегстве!
— Куда же ты хочешь бежать?
— Прежде всего в Равенну, чтобы захватить там королевские сокровища. А оттуда, я думаю, лучше всего к франкам, жаль, очень жаль только, что приходится бросить спрятанные здесь сокровища. Много, много миллионов золотых! Но что же делать, жизнь важнее денег!
