Прошлое…
Взял в руки старую записную книжку — еще из Рославля, когда служил там ТЧ. Полистал ее и хотел уже бросить назад, в ящик, но остановился на одном листке. Его рукою было четко написано:
«Три желания:
1. Хочу увидеть и услышать не по радио, наяву И. В. Сталина.
2. Хочу быть инженером по образованию, предварительно поездить, до учебы, 1,5 сода на «ФД» машинистом и обязательно на «ИС» — обязательно.
3. Стать настоящим, хорошим, идеологически выдержанным, в полном смысле слова большевиком.
И все три желания мои, по-моему, осуществимы. Это будет, если я буду честен, чуток, внимателен и классово бдителен. В настоящее время я своей работой не удовлетворен, потому что я техник 2-го разряда, а несу работу инженера, — это мало. Работать я могу и умею, и не было ничего, чтобы у меня не выходило.
29/XII 1936 г.».
Константин Сергеевич задумчиво сунул книжечку в боковой карман тужурки.
Со станции донесся призывный гудок, — поезд собирался уходить. Заслонов даже не пошевелился.
Он просидел так довольно долго. Потом встрепенулся.
Сложил в рюкзак всё, что брал с собою, и пошел к выходу. На пороге остановился, оглянулся назад, словно за тем, чтобы сильнее запечатлеть в памяти это разоренное гнездо, из которого его и семью выгонял наглый враг.
А сколько тысяч таких гнезд уже разорено! Сколько крови и слез, сколько бескрайнего горя несут с собою фашисты!
Возмущение и гнев охватили Заслонова. Он круто повернулся к выходу.
«За все наши муки… За всё заплатим!» — думал он.
У Заслонова с детства была эта ярость. По натуре спокойный, уравновешенный, он умел сдержать себя. Но если какое-либо сильное чувство захватывало его, Заслонов отдавался этому чувству целиком.
В детстве Константин Сергеевич рос недрачливым мальчиком. Однако стоило кому-либо из товарищей вывести Костю из равновесия — обидеть, оскорбить, как он бросался в бой, не глядя на то, что обидчик старше и сильнее его.
И часто случалось так, что в мальчишеской драке перед его напористостью отступал более сильный противник.
Теперь Заслонова охватила лютая ненависть к наглому врагу, который терзал его Родину. И он решил драться с ним не на жизнь, а на смерть.
— Ничего, наше дело правое! Разобьем! — невольно сказал он вслух и открыл выходную дверь на крыльцо.
На крылечке спокойно сидел Женя Коренев. За плечами у него болтался тощий рюкзак.
— Ты как здесь? Ты разве не уехал? — удивленно спросил Константин Сергеевич.
Женя встал.
— Катя уехала, а я незаметно остался… Я не хотел без вас… — смущенно процедил Женя, ковыряя ногтем перила.
