Геннадий присел на корточки, обхватив ее колени:
– Я думал об этом всю ночь, любимая. У нас нет другого выхода. Ты должна заключить этот проклятый контракт.
Девушка высвободилась и подошла к окну:
– Я продам квартиру.
– За неделю ты никак не сделаешь этого, – возразил он. – Даже если отдашь ее за гроши.
Вера махнула рукой:
– Я не хочу тебя слушать.
Он с силой сжал ее ладонь:
– Тебе придется согласиться со мной, – тоном, не терпящим возражения, проговорил Геннадий. – Давай не обсуждать это. Лучше подумай, как нам обставить сие мероприятие.
– И все же я скажу тебе – нет!
Игнорируя ее реплику, мужчина почесал затылок:
– Ты приведешь эту девицу ко мне. Я сделаю свое дело на пять баллов, обещаю. Однако все должно выглядеть правдоподобно: понадобится кабинет.
Она резко повернула шею:
– Мы не…
– Послушай, – Молчанов прижал ее к себе. – Ты сама говорила: с этой девушкой ничего не случится. Мы получим деньги, а через десять дней к ней вернется память. Она все вспомнит, кроме одного эпизода, самого страшного в ее жизни, – эпизода похищения. Знаешь, теперь эта история не кажется мне очень уж криминальной.
Вера присела рядом:
– Она действительно станет опять нормальной? За это я боялась больше всего.
– Клянусь Гиппократом!
Щеки девушки порозовели.
– С этой семейкой у меня свои счеты, – процедила она. – Я терпеть не могу ее и этого старого козла – ее папашу. Но причинить им глобальный вред я не согласилась бы ни за что на свете. Однако, если ты утверждаешь…
– Все будет в полном порядке. Садись завтракать.
За кофе они набросали план, и Вера помчалась на работу, оставив любовника обдумывать детали. Парочка решила так: Акулова снимает со счета десять тысяч, которые вкладывает в устройство частного кабинета. Часть денег пойдет на аренду, часть – на медикаменты и оформление.
– Мой знакомый юрист в два счета сделает лицензию, – заверила его любимая. – Кстати, когда мы выпутаемся, ты можешь оставить ее себе. Вот наступит золотое время!
Вспоминая ее слова и горячие поцелуи, Молчанов почему-то не чувствовал себя на седьмом небе. Вся история не нравилась ему с самого начала, хотя… То, что происходило с ними сейчас, можно было назвать уже другой историей, и в ней он играл совсем негативную роль.
Вера прибежала на обед, чего раньше никогда не делала.
– Я отпросилась у шефа, – сообщила она. – Оказывается, у меня еще есть совесть: не могу смотреть ему в глаза, зная, что мы затеяли.
Она кинулась в ванную, а Геннадий стал накрывать на стол.
