— Что будем делать? Может, рванем? — Сашка достал гранату.
Косте показалось, что это уже слишком. Дозор в недоумении навострил уши, и Костя заподозрил, что пес понимает человеческую речь.
— Да ну на фиг, — сказал он. — Поищем на кухне.
Они вернулись на кухню. Она была огромной, как танцевальный зал средних размеров. Они разбили ее по секторам и принялись искать алкоголь. Действительно, через пять минут Сашка нашел в самом дальнем углу буфета неприкосновенный запас.
— Вот это да! — обрадовался он и огорченно почесал затылок. — Мы столько не выпьем.
Здесь было все: от сухого виноградного вина до мартини и еще какие-то бутылки с непонятными наклейками.
— Возьмем для Заветы розовое?
— Возьмем, — согласился Костя.
— Ты думаешь, они там?..
— Черт его знает? — пожал плечами Костя. — Не наше дело.
— Я тоже хочу, — признался Сашка.
— И ты туда же, ковбой! — осуждающе заметил Костя.
— А чего? Ой! — Он посмотрел в ближайшее зеркало. — Я и забыл о своем лице.
— Ха-ха! — коротко рассмеялся Костя. — Оказывается, все мечтают об одном и том же.
— Ну, а чего? Чего? — возбужденно заблестел глазами Сашка. — Когда еще такие приключения выпадут? В чужом городе, в чужом особняке.
— С чужой женщиной, — добавил Костя.
— Ну да, — плотоядно улыбаясь, согласился Сашка, — с чужой женщиной, она в ванной…
— И не думай! — предупредил Костя. — Игорь тебе башку живо оторвет.
— Это понятно, — печально согласился Сашка и убрал улыбку с лица.
Они прислушались: вода шумела в трубах, ассоциируясь с огромной ванной и обнаженным женским телом. Остается только облизываться, подумал Костя. даже в мыслях не разрешая себе ничего лишнего. Все лишнее в его жизни приносило с собой неприятности. Эта аксиома заставляла его быть осторожным и не особенно увлекаться любовными историями. К тому же он еще не решил проблему с Иркой. Начинать возвращение с измены ему не хотелось. Хотя Завета, думал он, это не совсем то, что Ирка. Ирка — как бы уже жена, я к ней привык, а Завета — неизвестно кто, но меня к ней влечет, и ничего не могу с собой поделать. Костя поднялся по мраморной лестнице, нагруженный продуктами и выпивкой. Они осторожно поскреблись. Игорь даже не отозвался. Чего они там делают? — подумал Костя.
— Думаешь, они будут нам рады? — с иронией спросил Сашка.
— Конечно, нет, — как от зубной боли, скривился Костя. — Пойдем к себе.
Дозор тоже был согласен с ним. Цокая когтями по мрамору, он ткнулся в ногу и повилял хвостом, показывая всем своим видом, что пора открывать консервы. Костя почему-то расстроился: оказалось, что все эти игры с Заветой в гляделки ничего не значат. Он подумал о ней нехорошо — как еще об одной столичной штучке, к которым привык и которые ему порядком надоели. От этого ему стало легче, и он глубоко вздохнул. Не научился он еще разбираться в женщинах и мучился неразрешимыми проблемами, из которых не мог вычленить главное и сосредоточиться на нем.
