», а по диагонали от него — Царь-пушка, им показалось, что опасность миновала и можно вздохнуть с облегчением, но в этот момент с проспекта Мира выскочил черный джип-«чероки» и с пронзительным визгом перегородил дорогу.
— Черт!.. — выругался Костя.
Его заслуга состояла в том, что он не заглушил двигатель и что газель стала боком к джипу, а это давало некоторое преимущество в плане обзора. Видно, те, кто сидели в джипе, были очень уверены в себе.
Все застыли как парализованные в ожидании развития событий. За тонированными стеклами ничего не было видно. Однако, как только передняя дверца со стороны пассажира с щелчком приоткрылась, Игорь ударом ноги распахнул боковую дверь и высунул ствол ПКМ, клацнув затвором. Сашка судорожно дернулся со своим АК-74М. Но Игорь зло и резко произнес:
— Сиди, не рыпайся!
Костя бросил взгляд на зеркало заднего обзора: Завета, кусая губы, забилась за ящик с оборудованием, Игорь сидел, упершись ногами в стенки салона, и у него был нехороший оскал, как у хищного зверя. Сейчас он их всех убьет на фиг, понял Костя.
Дверь джипа все-таки открылась, и из-за нее появился тот, кого он ожидал увидеть меньше всего — начальник следственного отдела Каюров, который участвовал в допросах, когда Костя сидел в СИЗО Севастополя.
— О! — воскликнул Каюров, но из-за капота не вышел, заметив Игоря с пулеметом. — Старые знакомые! А я думаю, кто здесь партизанит?! Чувствуете себя здесь как в Крыму?
— Вы здесь тоже сидите как на вулкане! — ответил Костя. — Похоже, ваша власть кончилась.
— Ну, это мы еще посмотрим, — заметил Каюров. — А пока надо ответить за нападение на государственное учреждение.
Каюров был толстым, лысым, короткопалым якутом, с круглым как блин лицом держиморды. Он между делом любил пошутить насчет моря, побега и пули в затылок, был ярким представителем этномутантов, которые быстренько приспособились к фашиствующей власти и плохо говорили даже на украинском суржике. В основном его интересовала идея ассимиляции русских: как к этому относятся в России и насколько далеко можно зайти в этом вопросе, чтобы ее не раздражать. Помнится, они даже поспорили об Иванах, не помнящих родства. Каюров выразил мнение, что для этого потребуется два-три поколения этномутантов и дело будет в шляпе.
— Но это же не менее ста лет! — воскликнул Костя.
— Мы ускорим процесс.
— Каким образом?
— Не важно, но ускорим. А антирусинам мы дадим то, чего у вас нет!
— Чего же?
— Крепкую руку.
