Тулупов обогнал его прежде, чем он перевалил через гребень форта. Зато Костя увидал картину, которую мечтал заснять любой кинодокументалист: танк должен был вот-вот выстрелить (так показалось Косте), но в тот же момент сам вспыхнул и превратился в огненный шар: «Бу-х-х-х!..» Даже из-за реки было слышно, как внутри него одновременно взорвались снаряды. «Бу-х-х-х!..» — получился грандиозный фейерверк, и башня, взлетев, как шапка вулкана, с оглушительным всплеском упала в реку.
Рядом с Костей возник Сашка и, конечно же, стал снимать.
— Все! Все! — сказал Костя. — Хватит! Уходим!
Он не верил, что они благополучно выберутся из этой заварушки. Но Сашка даже ухом не повел. Тогда Костя схватил его поперек туловища, вскинул на плечо и потащил вниз.
— Стой! Стой! — орал Сашка. — Я сам! Я сам!
Костя поставил его на ноги, и они, прыгая с камня на камень, понеслись в сторону спасительного леса.
— А знаешь, — сообщил Сашка, когда они подбежали к машине, — я ведь решил, что мне голову оторвало.
— Я тоже, — признался Костя. — Очень неприятное впечатление. Очень.
По глазам Заветы и взволнованному виду Игоря Костя понял, что они их уже похоронили. На Завету нельзя было смотреть без содрогания. При виде Кости она надулась как мышь на крупу. Костя сделал вид, что ничего не произошло, сел за руль, и они поехали.
Похоже, с того момента, когда они покинули Петрополь, удача действительно отвернулась от них. И самым первым признаком этого была поломка «ниссана». Он вдруг чихнул пару раз и замер как вкопанный как раз между рукотворными холмами. Все замолчали, испуганно посмотрев на Костю, хотя до этого момента дружно переругивались. Костя в сваре не участвовал. Свое негативное отношение к выходкам Тулупова он уже высказал, добавить было нечего. Костя вышел из машины и открыл капот. Из машины валил белый едкий дым.
— Аккумулятор накрылся, — с видом знатока сообщил Игорь, безуспешно действуя здоровой рукой, как веером.
Лес сразу показался им враждебным и неприветливым. Еще враждебнее казался город в отдалении, потому что неизвестно было, кто там сейчас сидит. Эх, спрятаться бы где-нибудь, подумал Костя. Ему вообще вдруг расхотелось куда-либо двигаться, захотелось сделаться маленьким, незаметным и зарыться в прелые иголки. Хорошо быть муравьем!
Сашка тоже вылез из машины и с умным видом сунул голову в мотор, а потом долго и надрывно кашлял.
— Надо уходить, — сказала Завета и впервые за два дня улыбнулась, а потом взяла Костю за руку, и он ощутил ее тепло и нежность кожи.
