При этом цены - смешные: за то, чтобы шесть книг они отвезли в столицу, три отдай почте. А ещё я помнил, что приятель из Питера тоже вот так отправлял бандероли по городам России; из пяти штук дошли только три, две потерялись безвозвратно. И судиться - себе дороже.
Ни разу не видел на почте работающих мужчин[?] Похоже, сюда идут трудиться только самые отчаявшиеся - матери-одиночки, которых никуда больше не берут, или женщины, которым скоро на пенсию.
А уж про сделку с некими финансистами о выдаче кредитов пенсионерам под безумные, фантастические проценты - разговор особый. Это из рубрики на милицейских стендах: "Их разыскивает милиция". Правда, тут и искать никого особо не надо: всё делается открыто, с нескрываемым расчётом на то, что наивные старики, привыкшие доверять родимой почте-кормилице, будут брать эти кредиты, не читая договоров.
Рассчитано это "мини-кредитование" явно на пенсионеров, которые изображены на всех буклетах со счастливыми улыбками. Этот проект называется социальной помощью; то есть никакого надувательства, что вы, - лишь бы ветеранам жилось хоть немного получше[?]
И вот приходит старушка в родную советскую почту, стоит там в очереди, привычно жалуется на жизнь, а милая и тоже бедная операторша говорит ей: Марь-Иванна, а хотите, возьмите займ у нас[?] Ну как не взять, когда квартплата скачет и кушать приходится одну картошку да макароны, а хочется и внуков побаловать. Берёт Марь-Иванна, отставная учительница или педиатр, или колхозница, вывезенная детьми из обезлюдевшей деревни, кредит этот и подписывает бумаги, любезно поданные ей оператором, и не догадывается, что подписала она приговор своей пенсии или "гробовой заначке", или даже квартире, уже вписанной в завещание любимой внучке.
И знаете, что хуже всего? Никому почему-то за это не стыдно.
Олег ГЛАДЫШЕВ
В чём спасение?
История отечественной религиозной философии ХХ столетия полна драматических событий, ибо русская мысль никогда не была оторвана от действительности. Последние два десятилетия мы наблюдаем, как великие имена и большие идеи переходят из разряда запрещённых и неизвестных в хрестоматийные. Русская религиозная философия возвращается в Россию - книгами, рукописями, свидетельствами.
Наш собеседник - доктор историко-филологических наук, профессор Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже и Русской духовной семинарии во Франции князь Дмитрий Михайлович ШАХОВСКИЙ.
