Подготовка к войне и её великая драма загнали культурную оппозицию в такое подполье, из которого уже, казалось, не выбраться.
Победа СССР вообще поставила её в ужасное положение. В мире авторитет Красного вырос невероятно. А внутри страны почти всё культурное поле оказалось затоплено воспоминанием об отгремевшей войне.
Танатальная оппозиция не смеет пикнуть, не смеет заявить о своём праве на небытие. И молчать её заставляет не страх перед властью, которая далеко, а страх перед обществом. Человек, ищущий покоя и заряжённый безверием, в это время глубоко презираем. Остаётся одно - ждать.
Советский культурный мейнстрим (официоз) фокусируется на теме войны. Он формирует культ воина-победителя, воина - спасителя мира. Он хочет, чтобы уроки войны, её подвиги передавались из поколения в поколение. Он не врачует раны, а наоборот - рвёт души воспоминанием и клятвой на могилах героев. Официоз призывает не возвращаться с войны, а бороться и строить с оглядкой на тех, кто погиб. Он хочет, чтобы советские люди шагали по жизни с этой великой ношей, и горе, пережитое страной, пробуждало в душах высокое. Он призывает создать такой мир, чтобы павшие бойцы смотрели с неба и радовались.
На этом пути официоз совершает ошибки. Он обходит скользкие темы: лагеря, заградотряды, коллаборационизм, катастрофические потери. Он боится грязи, натурализма, жестокой правды. В результате тема войны бронзовеет и обретает музейный запах. Она становится плакатной и назидательной. В таком, неживом, выхолощенном, виде она вкачивается в сознание мегатоннами. Вокруг неё начинает кормиться бездна халтурщиков.
Это общая катастрофическая тенденция в советской культуре, которая бронзовеет по всем направлениям. Она множит пафос, бесполых ангелов, бездарные монументы. Она исследует "конфликт хорошего с прекрасным" и стыдливо указывает на "отдельные недостатки". Она облачается в нравственный мундир и застёгивается на все пуговицы, фатально отрываясь от реалий, неоднозначности, сложности. Она становится возвышенной и чистой, как церковь.
Общество начинает тяготиться официозом. Не талантливым, который принимается на ура, а вот этим - убогим, лживо-пафосным, с его картонными персонажами и нудной проповедью. Общество начинает живо реагировать на всё нестандартное и выпадающее из установленных рамок.
Этот просчёт официоза, эту тенденциозность и использует культурная оппозиция, которая позиционирует себя как новое, свежее, пробившееся из-под снега по зову наступившей весны. Она упорно связывает себя с весной, с этим великим образом обновления и свободы, который по иронии судьбы создал официоз. У всех на устах строки из прекрасного послевоенного фильма: "Весна идёт! Весне дорогу!"
