по женщине любимой[?] Но за так
ножей не отдают: гони пятак.
Полуденная тундра, и вдали
простор дрожит, как люстры хрустали.
Сияет фирн, слезится лёд, как ртуть,
и ты ослеп на миг, и соскользнуть[?]
И заскользил[?] Но в склон клинок вонзил,
Впился, вцарапался - затормозил.
Отделался мгновенной сединой[?]
Храни всегда мой [?]берег стальной.
Такая линия, так изваять
телеснокостяную рукоять[?]
Однако спас тебя колымский нож
не потому ль, что был под рёбра вхож?
Подталый снежник, Северный Урал[?]
И я не раз от страха умирал,
Вообразив такую гладь с горы -
такую гладь с горы в тартарары.
Пятикнижие
ПРОЗА
Протоиерей Владимир Гофман.Персиковый сад.- М.: Никея, 2012. - 272 с. - 4000 экз.
Священник берёт на себя большую ответственность, принимаясь за светские писания. Что получится у него? Жития? Проповеди? Можно ли избежать нарочного поучения - да и нужно ли его избегать, не противоречит ли это самому призванию священника? Книга Владимира Гофмана, настоятеля сельского храма Нижегородской епархии, - опыт удачный. Это отчасти и жизнь молодого священника, беспокойного и усердного. Это и проповеди, но весьма деликатные. Воспоминания о деревенском детстве, о бабушке и соседях, оставшихся за завесой давности, настолько трогательны и притом спокойны, что словно источают свет. Эти люди и их песни, эти русские люди и русские тексты - общение, воспитавшее душу. Большая заслуга Гофмана, что он сумел повести рассказ и с умилением, и с юмором, и с несомненной правдой. О ком бы он ни писал - о людях просветлённых, о людях закосневших в неверии или о людях опустившихся, он делает это с большим сочувствием и толикой мягкого юмора, который помогает не отвергнуть поучение и задуматься о нём.
ПОЭЗИЯ
Владимир Корвин-Пиотровский.Поздний гость. - М.: Водолей, 2012. - 688 с. - 500 экз.
Перед вами первое собрание сочинений Корвина-Пиотровского, которое выходит в России. Эмигрант первой волны, он в Гражданскую войну сражался на стороне Белой армии, а во Вторую мировую был участником Сопротивления, почти год провёл в тюрьме гестапо. Сокамерник, французский писатель Андрэ Фроссар, охарактеризовал его как человека "исполненного благородства", "без малейших признаков моральной слабости". Может быть, во внутреннем благородстве кроется причина, почему стихи Пиотровского - далеко не самого заметного поэта эмиграции - искренне ценили такие разные люди и писатели, как Бунин и Набоков. Это стихи человека уравновешенного и сдержанного, погружённого в свои глубоко личные мысли и переживания, но помнящего о долге перед миром. В юности он полюбил леса и реки России. В среднюю пору жизни ему пришлось сменить их на сады и фонтаны Франции. Пиотровский пишет об этом спокойно. Не так важно, где он. Важно, что он тот же и Русь - вечная планета, вокруг которой вращаются его стихи.
