Вероятно, потому, что идея была слишком «шестидесятнической», слишком прекраснодушной. Замкнуть собой изрезанное перекрестками, изобилующее тоннелями и путепроводами, вечно перегруженное транспортными потоками Садовое кольцо — из числа благоглупостей.
Рассеять протестный электорат по городу, пустить его по миру, устроить распыл антиправительственных сил — не самая удачная идея болотной группировки. Креативный слой дал сбой.
Желание презентовать себя в виде воздушных прозрачных эльфов, желающих лишь «не пропасть по одиночке», привело к полному растлению, растеканию, растворению оппозиционного субъекта.
На прошлых апельсиновых митингах мы наблюдали дрожание агрессивных толп, брожение умов, концентрацию чувств, возгонку протестных энергий — всё это пугало власть, манило обывателя. Теперь же призывная барабанная дробь сменилась унылым Окуджавой. «Сятомусенники за демократию», гневно ворча, разбрелись по переулкам.
Попытка задушить Кремль в нежных объятиях — провалилась. Идея построить свой «адронный коллайдер», создать тонкий энергетический контур — оказалась нереализуемой.
Все это свидетельствует об эмоциональном спаде в стане креативщиков. Постепенно на сцену российской смуты выходят совершенно другие силы, далекие от бардовских завываний. Им не близка эстетика мягких игрушек. Чубайс и Чебурашка — не их тотемные звери.
Разбуженный революционными бубнами нищий русский народ едет в Лужники послушать Путина, а затем ходит по столице, зорко приглядывается к роскошной и чопорной московской жизни.
Народ думает о чем-то совершенно ассиметричном, так сказать… Пожалуй, меньше всего его волнуют «честные выборы» и все, что с ними связано.
Один мой знакомый англичанин, начитавшись островных воспаленных газет, звонит мне в жутком волнении и вопрошает: «Что? Как? Когда? »
Я же ему: «Что — что? Что — как? Что — когда? »
«Ну как же, — говорит он, — широкое демократическое движение, белые шарфики, честные выборы…» Я же реку в ответ: «Дорогой Джеффри, дело в том, что наша политическая система держится на двух партийных китах и по сему признаку напоминает американскую… В России существуют лишь две крупные, весьма многочисленные партии. Одна партия именуется »Единой Россией«, другая — Компартией Российской Федерации. Провал одной партии немедленно приведет к возвышению другой. »Белые ленточки« — отдыхают…»
Подобный очевидный расклад завел моего знакомца в тупик, заставил задуматься о превратностях политики.
