Итак, мусульманский мир попал в цивилизационную западню, вследствие чего оказался подвержен сильнейшей деструкции. Имея в своей основе вероучение, общественно-правовой квинтэссенцией которого является шариат (свод законов и норм поведения, напрямую выводимый из Корана и Сунны, то есть раннесредневековых религиозных источников), он своим "коллективным бессознательным" де-факто отрицает возможность нерелигиозного развития (да и религиозного, в сущности, тоже) как такового. Модернизация исламского мира, разумный компромисс между религиозными догмами и современным миром (то, чем занимались светские режимы мусульманских стран во второй половине XX века) с точки зрения фундаменталиста — тягчайший грех отпадения от "чистого ислама". Какая может быть модернизация и развитие, если всё уже предначертано свыше в источниках, не подлежащих ни сомнению, ни, тем более, вольному толкованию?
Как верно заметил в своё время наш выдающийся мыслитель Александр Зиновьев, исламская цивилизация — это цивилизация завершённая. В XX веке, во многом вынужденно, подпав под влияние и даже под прямое управление европейских держав, выстраивая свои новообразованные государства — порождения постколониальной эпохи — по моделям западных национальных государств и на базе западной же идеологии (будь-то национализм, социализм или же их синтез), исламский мир невольно пробудил в себе могучие, но доселе дремавшие силы — силы цивилизационной реакции. Которые, пробудившись к жизни, принялись с фанатичной яростью разрушать чуждое себе государственное и общественное устройство.
Не будем лукавить, светский принцип "кесарево — кесарю, а божье — богу", на котором стоят все европейские государства, включая Россию, — это сугубо христианский принцип. Изначально он чужероден исламу, не приемлющему подобного разделения. Поэтому стоит ли удивляться, что главным врагом исламских радикалов (неважно, впрочем, как они называются: ваххабиты, салафиты, "братья-мусульмане" или как-то ещё — суть их одна) является не Запад и даже не мировой сионизм (что бы там предводители исламистов в политических целях иной раз ни заявляли), а, в первую очередь, свои собственные государства и общественно-политические системы, предавшие "истинную веру".
Тараном для свержения Хосни Мубарака и Муаммара Каддафи послужили именно религиозные радикалы, ненавидящие этих правителей не за какие-то там недополученные социальные блага или высокий уровень коррупции, а за строительство общества, несовместимого или плохо совместимого с нормами "чистого ислама". Точно такой же таран, усиленно раскачиваемый как некоторыми странами Запада (в своекорыстных целях, разумеется), так и наиболее реакционными, контрмодернистскими (в терминологии Сергея Кургиняна) режимами на Ближнем Востоке, крушит сейчас баасистскую Сирию. Кто-нибудь сомневается, что если на Северном Кавказе пожар разгорится по-настоящему, то главным его горючим материалом станут именно исламские фанатики-салафиты?
