Бен. Скажете тоже! Да я б с вами в штормягу пустился!
Уходят. Входят сэр Сэмпсон и Форсайт.
Сэр Сэмпсон. Я оставил их тут вдвоем. Да, никак ушли? Бен - малый не промах: затащил ее, видно, в уголок - отцов сын, ей-богу! - и крушит ее там, ворошит!.. Проказник только что с моря! Я так думаю, старина Форсайт, не дождался он благословения и взялся за дело без помощи пастора. Коли так, я не стал бы гневаться - ну что тут поделаешь: весь в отца! Ты что пригорюнился, старый вещун? Глядишь так уныло, точно просыпал соль или остриг ногти в воскресенье. Да развеселись! Взгляни вокруг, вскинь голову, старый звездочет! А то уставил глаза в землю, будто что ищет - гнутую булавку или старую подкову.
Форсайт. Вот что, сэр Сэмпсон, повенчаем их завтра утром.
Сэр Сэмпсон. С радостью.
Форсайт. В десять утра и ни минутой позже.
Сэр Сэмпсон. Ни минутой, ни секундой. Сверим часы, и жених будет жить по твоим. Минута в минуту они поженятся, минута в минуту лягут в постель бой твоих часов возвестит им судьбу с точностью колоколов святого Дунстана {58}, и на весь приход прозвучит - consummatum est {Завершено (лат.).}.
Входит слуга.
Слуга. Сэр, мистер Скэндл желает говорить с вами по неотложному делу.
Форсайт. Сейчас я к нему выйду. Мое почтение, сэр Сэмпсон. (Уходит.)
Сэр Сэмпсон. Что там такое, приятель?
Слуга. Да это насчет вашего сына Валентина, сударь. Привиделся ему какой-то сон, ну он и стал пророчествовать.
Входят Скэндл и Форсайт.
Скэндл. Печальные вести, сэр Сэмпсон.
Форсайт. Пронеси господи!..
Сэр Сэмпсон. Да что там такое?
Скэндл. А вы не догадываетесь, какая беда может грозить ему, вам и всем нам?
Сэр Сэмпсон. Что-то не придумаю никакой божьей кары, вот разве что налог какой новый введут {59}, или Канарский флот погибнет, католики высадятся на западе, или французские корабли бросят якорь у Блэкуолла {60}.
Скэндл. Ну нет, все это, без сомнения, знал бы и предсказал нам мистер Форсайт!
Форсайт. А может, землетрясение?
Скэндл. Пока нет. И не смерч. Чем все это кончится - неизвестно, но последствия этого мы уже ощущаем.
Сэр Сэмпсон. Да объясните же наконец!
Скэндл. Что-то открылось вашему сыну Валентину, и он слег в недуге. Он почти все время молчит, хотя уверяет, что мог бы сказать очень много. Зовет своего отца и мудрого Форсайта, что-то бормочет про Раймонда Луллия {61} и призрак Лилли {62}. Он хочет открыть какую-то тайну, но, по-моему, вам двоим. На мои расспросы он отвечает только вздохами. Он желает видеть вас завтра поутру, нынче его тревожить нельзя: во сне ему предстоит какое-то дело.
