Ответьте мне, живы ли? А что, если Вас нет в Англии, перешлют ли Вам письмо туда, куда нужно? Вот — вопрос!
А это — листовка. Сама за себя говорит и просит откликнуться.
Ваш
49. Г.В. Адамович — Р.Н. Гринбергу
Manchester, 26/Х-59
Дорогой Роман Николаевич
Я в Манчестере уже с неделю, но открытку Вашу получил только сейчас, т. к. переменил адрес[145].
Книгу лучше всего послать на адрес университета, т. к. я еще не уверен, где поселюсь окончательно.
G. Adamovitch
Russian Department
The University of Manchester
Manchester
Крепко жму руку.
Ваш Г. Адамович
Здесь я a peu pres[146] до 15 декабря.
50. Г.В. Адамович — Р.Н. Гринбергу
Manchester, 14/XI-59
Дорогой Роман Николаевич
Получил сейчас альманах и Ваше письмо с вопросом: дошел ли он? Дошел. Успел только просмотреть Ахматову. Кажется, очень хорошо, а главное, tres poignant[147]. Напишу рецензию и пошлю в «Н<овое> р<усское> слово»
на будущей неделе[148], скорей в конце, чем в начале. У Вейнбаума она будет между 20–25 ноября. Помнится, Вы предупредили его, чтобы не давал Аронсону.
Ваш Г. А.
51. Р.Н. Гринберг — Г.В. Адамовичу
6 дек<абря 19>59
Дорогой Георгий Викторович,
Посылаю Вам статью Вашу, как она сегодня получилась в газете[149]. Она очень хороша. Я Вам благодарен, и в ней Вы говорите много лестного обо мне[150], что всегда приятно.
Напечатана статья удивительно небрежно, а заголовок синтетических «Воздушных мостов» и не придумаешь. Может показаться, что кто-то нарочно устроил свинство, кто на стороне незадачливых «Мостов». Вейнбаум очень негодует на своих работников и сейчас только по телефону говорил мне, что произведет завтра «форменный разнос». Обещал какие-то исправления и извинения. Очень, в общем, смешно, и сегодня утром при виде этого чудовища мы долго протирали глаза, а после хохотали.
О Зайцеве у меня были колебания[151]. Честно скажу — не люблю его писаний ввиду их чрезвычайной сладости и слабости. Я о нем всегда почему-то думаю как о беллетристе и биографе, но не как о писателе статей. Теперь мне жаль, и я чувствую на расстоянии, как крепко он меня не терпит. Я послал ему книгу.
В моем предуведомлении (это лучше, чем «предисловие») я, конечно, должен был сказать, что не все я знаю.
Думаю, — об Ахматовой будут писать и писать и гадать. В этом смысле есть даже сходство с 10-й главой Онегина. Она, мне кажется, сумела не хуже П<ушкина> зашифровать. Кое-что я начинаю различать.
Успех, как будто, несомненен. Как всегда, каждый судит, как ему доступно и, чаще всего, какие у кого отношения (я говорю об альманахе в целом). Обо всем этом Вы сами хорошо знаете. Наибольшие страсти у наших политиков вызывает, понятно, Ульянов
