. От этого мы начинаем отвыкать, уподобляясь именно тем, кого изобличаем. Я думаю, было бы хорошо, если бы Вы от Степуна постарались получить что-либо существенное и сделать его не гостем в журнале, а одним из «столпов». Я вовсе не его исключительный поклонник. Но так мало осталось людей вокруг, что и этот блестящий болтун — на вес золота. Он человек, как выражаются, «с музыкой» — т. е. именно с тем, что исчезает, а в сов<етской> России исчезло совсем. Это было и в Федотове. Но Степун, пожалуй, одареннее его.
Мне понравилось, что Вы без повода и причины написали о Монтэне[107]. О таких людях и о таких вещах полезно напоминать, чтоб не очень все уже было мелко, и есть в этом больше настоящей «актуальности», чем в любой злободневной чепухе.
Рецензии Аронсона я еще не получил, но слышал, что она кислая[108]. Бог с ним! Надеюсь, Вы не обращаете на него внимания, тем более что совершенно правильно написали о газете вообще: утром читаешь, к вечеру забываешь. Но в защиту Аронсона следует сказать, что Вы и о нем лично отозвались в своем отчете не очень благосклонно[109]. У него, кстати, ужасно наивная и смешная манера в статьях: ставить баллы. «Первое стихотворение г-жи Х. Лучше, второе хуже» — и т. д. Притом безапелляционно, т. е.: без объяснения. Но еще раз — Бог с ним! В России критика всегда была второсортная, а теперь докатилась до окончательной Чухломы и Царевококшайска.
Вы мне не ответили насчет «Комментариев», т. е. насчет срока: конец декабря. Подходит ли это Вам? Я пишу их урывками, т. к. сейчас у меня много здешнего дела.
Еще забыл Вас спросить вот о чем: Варшавский должен был Вам передать рукопись Анны Морисовны Элькан о Петербурге начала революции[110]. Я ему послал ее для прочтения. Читали ли Вы ее? Собираетесь ли напечатать? По материалу — вещь интересная, а что написано с излишними «красотами», так этим грешат сейчас многие (даже Вейдле пустился выдумывать свои слова, ce qui n’est pas tant a fait son rayon![111]). Мне лично было бы приятно, если бы Вы это поместили — но скажу откровенно почему: потому что меня автор об этом просил и я обещал «походатайствовать». Видите, я не собираюсь с Вами хитрить! Там есть строк 10 обо мне, каким я был в ту пору[112]. Если будете печатать, лучше выбросьте это! Это ни к чему, и от взаимных комплиментов журнал может стать похож на «лавочку».
До свидания. Если соберетесь в Англию, предупредите заранее. От души желаю успеха Вам и «Опытам», и уверен, что успех должен быть, хотя не сразу и не единодушный, по самому скрыто-задиристому характеру журнала и по настроениям нашей эмигрантской, новой и старой, среды.
