— Во имя Митры! — прошептал высокий светловолосый человек, стоявший слева. — Он не был стигийцем! По крайней мере, хоть это правда.
И снова дрожащий палец приказал хранить молчание. Перестала выть собака вдалеке. Она поскулила, словно ее донимали кошмары, но и этот звук затих, и во внезапно наступившей тишине светловолосый услышал скрип тяжелых дверей — словно кто-то с огромной силой напирал на них снаружи. Он взялся за рукоять меча и хотел обернуться, но человек в горностаях прошипел:
— Остановись! Не разрывай цепь! И не подходи к двери, если тебе дорога жизнь!
Светловолосый пожал плечами, обернулся и застыл, пораженный. В яшмовой гробнице спал живой человек — высокий, сильный, белокожий, с черными волосами и бородой. Он лежал неподвижно, с широко открытыми глазами, бессмысленными, как у новорожденного.
Человек в мехах понемногу приходил в себя после нечеловеческого напряжения.
— О, Иштар! — прошептал он. — Это Ксальтотун! Живой! Валерий, Тараск, Амальрик! Теперь видите? Видите? Вы во мне усомнились, но я вас не подвел. Сегодня ночью мы были в двух шагах от адских врат, и рядом с нами толпились чудовища тьмы — да, они сопровождали его до самого выхода, — но мы вернули к жизни великого мага.
— И, несомненно, обрекли свои души на вечную муку, — сказал темнолицый невысокий Тараск.
Светловолосый Валерий рассмеялся:
— Могут ли быть муки горшие, чем сама жизнь? Все мы прокляты с самой минуты рождения. Да и вообще — кто бы не отдал свою жалкую душонку, чтобы получить престол?
— Нет разума в его взоре, Ораст, — заметил гигант Амальрик.
— Он слишком долго был мертвым, — ответил Ораст. — Сейчас он подобен внезапно разбуженному, в душе его пустота. А ведь он был погружен в смерть — не в сон. Мы вернули его душу, прошедшую сквозь бездонные омуты мрака и забвенья. Я заговорю с ним.
Он наклонился над саркофагом и, впившись взором в темные глаза лежащего в нем человека, медленно воззвал:
— Ксальтотун, проснись!
Губы воскресшего дрогнули.
— Ксальтотун, — глухо прошептал он.
— Ты — Ксальтотун, — сказал Ораст — так гипнотизер обращается к усыпленному. — Ты — Ксальтотун из города Пифона в Ахероне.
В темных глазах появился слабый огонек.
— Я был Ксальтотун, — раздался шепот. — Теперь я мертв.
— Ты есть Ксальтотун! — воскликнул Ораст. — Ты не мертв, ты жив!
— Да, я Ксальтотун, но мертвым покоюсь я в стигийской столице Кеми, где был убит.
— Жрецы-отравители своим черным искусством превратили тебя в мумию — все органы остались нетронутыми. Теперь ты снова жив. Это Сердце Аримана вернуло тебя к жизни, призвав твою душу сквозь время и пространство.
