*) Это и подтверждается в церковных песнопениях: «чудное свяшенноявленному Моисею купина и огнь показа чудо: ищай же конца в прехождении времен, во Отроковице чистей, рече узрю» (кан. на Благовещение, п. 9, тр. 4). «Моисей уразуме в купине великое таинство рождества Твоего, Святая Дева» (Акаф. Богомат. п. 8, тв. 2.).
**) Из многочисленного, сюда относящегося литургического материала приведем только всем известный «догматик» 2-го гласа: «Прейде сень законная, благодати пришедши: якоже бо купина не сгораше опаляема, так Дева родила еси и Дева пребыла еси; вместо столпа огненного праведное возсия солнце, вместо Моисея Христос спасение душ наших».
218
вписанной в умное небо, исполненное ангелов; по углам четвероугольника — четыре животных из видения Иезекиилева и Апокалипсиса, соответствующие и четырем Евангелистам; есть, впрочем, под этим же названием изображение Богоматери в окружении огня, подобно кусту, виденному Моисеем).
Исх. 3,2: «и явился ему (Моисею) Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает». Ангел Господень здесь, как и в других случаях богоявления (напр. Быт. 18,69, Числ. 22,31, 5,1, Суд. 2,1 — 4), употребляется с видимым безразличием вместо Самого Бога (ср. речь первомуч. Стефана, Деян. 7,30 — 35). Общее святоотеческое понимание видит здесь, во всяком случае, некое предварение боговоплощения и иногда сближает ангела прямо с Сыном Божиим, иногда видит проявление триединого Бога (намек на троичность при этом усматривается в трояком именовании Бога: «Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова» Исх. 3,6).
Явление ангела в купине должно пониматься в сопоставлении с видением Славы Божией. Как в последнем, при невозможности видеть Самого Бога, «Лице Божие», Моисей, тем не менее, удостоивается видеть Славу Его, так же и здесь Моисей «отврати лице свое: благовяще бо воззрети на Бога» (3,6). И, однако, при этом страхе воззреть на Бога, он выносит беседу с Ангелом Его, другими словами, приемлет посильное ему богоявление, которое, точнее, есть доксофания, явление Божественной Софии в образе предваряемого бого-
219
воплощения. Наличествует два момента этой софиофании: с одной стороны, сама Неопалимая Купина, куст, охваченный огнем, пламенеющий и не сгорающий, «земля святая» (Исх. 3,5) — это Матерь Божия, осененная Духом Святым; с другой стороны, явление Ангела Божия в пламени огня из среды терноваго куста (3,2) — Сам «Господь, к Моисею взывающий из среды куста» (3,4), Сын Божий воплощающийся. Посему видение это есть сыновняя Богоматерняя икона, виденная пророком Моисеем, образ боговоплощения, в котором огнь Божества проникает и обожает тварное естество, его не сожигая, и Божестественная София соединяется с тварною, почему и имеет два образа явления, во Христе и Богоматери. Другими словами, видение Неопалимой Купины, Моисею данное, тожественно по существу с видением Славы Божией, им у Бога испрошенной. Есть одна черта, это сближение подтверждающая и раскрывающая: мы видели, что явление Славы было связано с провозглашением Имени Божия (Исх. 33,19, 34,5, 6). Но и здесь, в явлении Купины, также происходит провозглашение Имени, испрошенное Моисеем (3,13). И Бог из пламенеющего куста открывает ему Свое Имя, великое и страшное, которое было окружено великим почитанием в ветхозаветном благочестии *). Это Имя Божие — Иегова, Ягве,
