Чисто убийственный бриллиант | страница 68

— Ну вот, — заявила она с видимым удовлетворением. — Готово. — Она немного попятилась, чтобы полюбоваться своей работой. Там, где недавно зияла ужасная рана, теперь красовался ровный ряд маленьких розовых стежков. Мультитьюдина оглянулась на Терминусочку как раз в тот момент, когда дочка осушала наперсток с бренди.

— Тошшшт, — икнула Терминусочка. — За — ик — за…

— Да ты охромела, — осуждающе произнесла Мультитьюдина.

— Как раз наоборот, — прошептала Тарантелла, которая, придя в себя, успела застать окончание этой перепалки. — Это я охромела, а вот вы, мадам, совершенно опьянели.

Титус и Пандора сидели на краю причала, мрачно глядя на дальний берег Лохнагаргульи и слушая мягкий плеск и журчание волн, игравших вокруг почерневших свай. С поляны доносились голоса однокашников синьоры Стрега-Борджиа, практиковавшихся в колдовском ремесле. Титус и Пандора были настолько погружены в свои мысли, что даже не пытались отогнать тучи мошек, пировавших на открытых частях их тел. Солнце припекало с безоблачного неба, но настроение у брата с сестрой было вовсе не весенним.

Титуса била дрожь, отчего вокруг его щиколоток, погруженных в воду залива, разбегалась рябь; кожа на пальцах ног побелела и сморщилась. Прочистив горло, Пандора нарушила молчание.

— Уффф. Все это было ужасно, правда? И так реально. Интересно, как же они это сделали — показали маму и папу старыми, а Дэмп — взрослой? И где им удалось найти актеров, которые так на нас похожи? И зачем? Зачем они это сделали?

— Они? — переспросил Титус. — Они? Кого ты имеешь в виду? На всем свете не найдется киностудии, которая смогла бы сделать подобное…

— Спецэффекты были не такими уж крутыми, Титус. С помощью грима и латексных масок и… и, ну… не знаю, чего там еще не так уж трудно снять небольшой клип и выложить его в Интернет.

Титус повернулся к сестре и схватил ее за плечи.

— Я не это имею в виду. Разве ты не слышала? Когда пошли первые кадры, я сказал: «Совсем, как в моем сне», и это именно так. Слово в слово. Точно, как в том кошмаре, что снился мне накануне ночью. Никто на свете не смог бы снять такой фильм, а потом устроить мне личную, персональную премьеру, в моей собственной голове, в моей собственной к-к-ровати… — Он отпустил сестру и отвернулся, смахивая с лица непрошеные слезы.

— Ой, Титус, как это ужасно… — сказала Пандора и поежилась. Ее руки мгновенно покрылись гусиной кожей, когда смысл сказанного братом наконец дошел до сознания.