Женщины, бежавшие по замерзшей глади залива, нашли приют в маленькой прибрежной деревушке. Хижины и домики сгрудились совсем рядом с ледяным панцирем, под которым, как говорили, плавало столько рыбы, что ею можно было бы кормить все население Шотландии несколько столетий. В благодарность за гостеприимство, оказанное жителями деревушки, Флора Маклахлан решила спасти их от голода. С первыми лучами солнца она пробралась между людьми, спящими вповалку вокруг подернутого пеплом очага, и вышла на лед…
Вблизи берега ветер расчертил лед снежными кругами, но чуть дальше он был гладким. Стояла звенящая тишина, только ее дыхание поднималось над головой туманными облачками. Осознав невозможность сломать лед самостоятельно, она решила разбудить Спящего, пусть даже это сулило ей почти неминуемую гибель. Но как заставить это существо подняться после нескольких столетий сна? Может, произнести заклинание теплых вод и полных рыбы соленых южных морей, чтобы растопить замерзшие небеса подводного мира, в котором обитал Спящий? Или пропеть колыбельную горных рек, чтобы она подняла одинокого зверя быстрой волной и заставила всплыть? Попытаться разбудить его сказкой о макрелевой горе и селедочном холме, стоящих на лососевой реке? Но не будет ли жестоким будить того, кто спит, чтобы исцелить свое разбитое сердце, кто наполнил слезами этот залив и смежил веки, считая, что в этом мире его некому любить; его, Спящего, чьи сородичи давно уже стали прахом… Шепча слова, которые должны были разбудить его, Флора знала, что с первыми проблесками сознания к нему придет память о том, что он последний в этом мире и его удел — одиночество… Она чуть было не отказалась от своего решения, но у нее под ногами, поднимаясь из неизмеримой глубины, уже звучал слабый стон, словно скулил кролик, запутавшийся в силках. Скользя по льду, Флора кинулась бежать, но замерзшие ноги плохо слушались ее, и она то и дело скользила и падала на пути к далекому берегу. Позади нее стон уже превратился в горестный плач, который больно ранил слух. Звук все усиливался, пока с оглушительным треском по льду не побежали черные зигзаги. А голос существа, корчившегося от смертельной боли, все нарастал, заполняя пространство. Лед вдруг лопнул по трещинам, и Флоре пришлось перепрыгивать с льдины на льдину, чтобы добраться до твердой земли.
Только раз она бросила взгляд назад и краем глаза увидела чудовищный силуэт, огромную разверстую пасть, из которой извергалась ярость на весь мир и на ту, что прервала столетия бездумного забытья лишь для того, чтобы спасти горстку голодных озерных жителей.
