». Я подозревал, что она перепутала французские слова «чрезмерный» и «вечеринка», но мое владение этим языком было не такое, чтоб я решился ее поправить. Спиртное лилось рекой, но, похоже, в основном в глотку моей матушки, одетой в элегантный весенний костюм с дорогой шляпкой, украшенной перьями, которую она скорее всего купила специально для этого случая.
— …Да, но, видите ли, мы единственная в стране общенациональная организация, и теперь количество наших членов исчисляется несколькими тысячами, а потому, конечно, каждый, кто хочет вступить в ее ряды, должен представить веские доказательства своей профессиональной состоятельности в качестве художника, прежде чем мы вообще начнем рассматривать соответствующую заявку, так что мы на самом деле очень и очень… — И чем глубже она погружалась в свой монолог, тем шире позволяла разойтись в стороны своим коленям, на которые опиралась руками, пока наконец темный край ее мешковатых трусов не стал виден всем гостям, сидящим напротив. Это был ее старый просчет. Она так и не научилась понимать, что, если человек видит твои трусы, ему уже все равно, какая на тебе шляпка.
Дэн Розенталь ушел раньше всех, еще до того, как прозвучал первый гудок. Сказав, что был очень рад познакомиться с моей матерью, он пожал ей руку, а затем с погрустневшим лицом повернулся к Эйлин и протянул ей обе руки. Она перестала пеленать ребенка и, по всей видимости, также замечать всех остальных гостей.
— О Дэн! — воскликнула она, такая прекрасная в своей печали, и тут же на мгновение прильнула к нему.
Я видел, как он непослушными пальцами несколько раз похлопал ее по талии.
— Приглядывай за моим другом и многообещающим писателем, позаботься о нем, — проговорил он.
— Да, конечно… только смотри, Дэн, и ты заботься о себе, ладно? Ты обещаешь писать?
— Разумеется, — заверил он ее. — Разумеется. Само собой.
Затем он отпустил ее, и я, демонстрируя верх любезности по отношению к нему, отправился проводить его вверх по лестнице, ведущей на главную палубу, и потом до самого трапа. При подъеме у нас обоих скоро появилась одышка, поэтому в какой-то момент мы остановились передохнуть на небольшой, пахнущей краской площадке.
— Так значит, ты решил прислать нам целую кипу рассказов? — спросил он.
— Именно. — И лишь весьма смутно сознавая, что переиначиваю слова самого Дэна, сказанные в связи с его планами перебраться в Левиттаун, я произнес: — Да я бы, не вставая, писал там день и ночь!
