— Да ты не объясняй, за что сидите, мы сами все сидели и теперь на поселении и в ссылке!
Другие кричали:
— Молодцы! Бейте их!
Ночь мы провели почти без сна, готовые к неожиданностям. Но все было спокойно. Утром во дворе тюрьмы появилась пожарная машина, и начальник тюрьмы с рупором в руках объявил:
— Заключенные! Сдайте тюрьму!
А мы и не знали, что попали в разряд «захватчиков» тюрьмы! Выждав время, майор в сопровождении целой свиты офицеров и солдат, вошел в тюрьму, и вся эта группа пришла к нам в камеру, как к зачинщикам.
— Ну, вот, я привел вам прокурора, — объявил, входя в камеру, майор.
Рядом с ним стоял какой-то не очень внушительного вида человек в штатском, чувствовалось, что ему явно не по себе.
— Так вот вам прокурор, и можете говорить, что хотите. Кто будет говорить? — продолжал начальник тюрьмы.
— Давай, Авраам, говори! Вот у нас тут юрист есть, пусть он и скажет, — раздались голоса.
— Предъявите документы, — обратился я к человеку в штатском.
— Это еще что! — заорал майор. — Какие еще документы! Как ты смеешь у прокурора документы требовать!
— Без предъявления документов говорить мы ни с кем не будем, — ответил я, — а кроме того, я уверен, что этот человек не прокурор области, а самозванец.
Говоря, я глядел на человека в штатском и видел, что ему явно неуютно от всех этих вопросов. Сомнений не было — это не прокурор, нас хотели обмануть. Увидя растерянность самозваного прокурора, вся камера начала смеяться, и наши «гости» поспешили ретироваться. После этого появился старшина, ведающий одеждой и инвентарем и, качая головой, вынес от нас обломки длинной скамейки, которую мы разбили о дверь. Воцарилась тишина. Никто не появлялся до следующего дня. Мы сидели по камерам, не принимая еды и отвечая на все вопросы:
— Ждем областного прокурора!
На третий день в нашу камеру вошел начальник тюрьмы и рядом с ним, в форме прокуратуры, шел какой-то старший советник юстиции — типичный прокурорский работник; тут спрашивать документы было нечего.
— Ну, в чем дело? Что за бунт? Для чего меня вызвали? — резко обратился к нам прокурор.
Отвечать надо было мне, хотя попадать в главари этого дела совсем не хотелось. Но никого другого для такой серьезной беседы не было.
— Вызывали вас мы. А бунта нет. Есть вынужденное сопротивление: нас бьют, сажают в карцер, морят голодом, спим мы, как скотина, на голых досках. А когда мы потребовали пригласить вас сюда, то вот этот майор привел нам какого-то самозванца и выдал его за прокурора области.
